– Думаешь, родителей потерял, и тебе одному плохо тут? Кроме тебя есть десятки таких же, но они не бегают по городу, неся чушь о том, что они живы. Ты просто ребенок, которому нужно внимание! – заявил Миклай.
– Это я-то ребенок? У меня хотя бы есть надежда, что родители живы. Я чувствую это. А ты? Знаю, тоже родители исчезли за стеной. Но ты не отпустил их, а сдался. Слабак! Только поэтому я уже сильнее, чем ты – большой ребенок! – ответил Сеня, что аж Миклай замолк.
Минуту спустя Миклай встал на ноги и протянул Сене руку, но тот послал его подальше.
– Ты послушай! Если твоя вера так сильна, раз ты уверен, что они где-то там, за стеной, пойдем вместе за ними. Даже не пытайся отговориться, кроме меня, у тебя никого больше не будет, с кем тебе удастся выбраться за стену. Тем более этот Паша. Я и ты! Сегодня ночью, – сказал Миклай и попал в самую больную точку мальчика, надавив с такой силой, что отговориться Сеня, действительно, не смог.
Руки скрепились в каменном хвате. Но так ли будет крепок их временный союз? Покажет лишь ночь.
Глава 4: "Свет ночи"
Выбрать свой путь жизни, когда ты скрученный правилами святого общества, сдавлен окружением одержимых за спиной, дается непросто. Либо ты послушно живешь по правилам, либо ты изгой за стеной, бегающее мясо для голодных одержимых. И в таких рамках, сойдя со слепо начертанной дороги, выбирая свой путь, ты оказываешься еще больше слеп, но с большим риском становишься ближе к прозрению. И, как часто бывает, молодой ум больше тянется в сторону, выбирая тернистый путь. Гуща терна захватила и Пашу, когда лучший друг подмялся под слово ВсеСвятого, который редко впечатлял своими поступками. Молодой ум двигался параллельно всему. Паша всегда доверял своей смекалке, не поддаваясь страстям сердца. Но момент наступил, и сердце ударило кровью в мозг. Причиной стала Лиза, которая к своим восемнадцати годам оформилась красотой, бывало, наживая неприятных людей. Один такой человек, Миклай, после вечерних посиделок у костра, стал началом общения двух ярких лиц.
Кто бы не хотел себе в пару красавицу, которых, в прямом смысле, днём с огнем не сыскать? Может, в Миклае и была чистая влюбленность к Лизе, но дикий образ жизни покошенного общества превратил ухаживания парня в, скорее, навязчивую помешанность. Лиза быстро отвергла Миклая, с каждым днем ощущая его тень всё больше. И когда на горизонте появился Паша, приятный в общении, не навязчивый, склад ума которого привлекал ее, Миклай перестал существовать для девушки.
…Под Новый год Лиза, как всегда, собирала подарки у себя дома. Небольшие мешочки с интересными сюрпризами. Еще долго она ожидала, что Паша окажется очередным подобием Миклая или хуже, но каждый раз убеждалась, Паша совсем другой человек. Она не видела его то пару дней, то неделю, хотя, жили они неподалеку, от чего желание увидеться возгоралось. Лиза завернула довольно большой мешок, связала аккуратным бантиком и отложила в сторону, тоскливо вздохнув мыслями о новом ухажере. Как вдруг, в дверь со двора кто-то постучал. Девушка была в одних шортах да футболке. Она тихо подошла к двери, и улыбке ее не было предела. За дверью стоял Паша, смотрела она через щелку в стене, только с места наказания Миклая. Дверь открылась, и Лиза неуклюже обняла его. Аромат груши наполнял лёгкие парня. Он крепко обнял девушку, ощутив все её выпуклости и изгибы на себе. Когда же они отпустили друг друга, то красноты бушующим гармонам на их лицах не было предела.
– Заходи, – радостно махнула она рукой.
– Да я бы с радостью. Только, вот, завтра Новый год, много людей будет по городу ходить и праздновать, а сегодня всё тихо, все готовятся. И, думаю, не будет лучше шанса сводить тебя туда, где ни ты, ни я еще не были, – говорил он, наводя на нужную мысль.
Лиза раскрыла рот от удивления, забыв, как дальше говорить. Паша задорно кивал, и девушка вновь обняла его крепче прежде. Она, вдруг, отстранила голову назад, вглядываясь в темные глаза парня. На секунду взгляд упал на его губы, и девушка смущенно отпустила его. А тот лишь добротно усмехнулся.
– Во сколько? – вздохнула она.
– Будь готова к ночи. Наверно, самой незабываемой ночи, – подмигнул он и исчез со двора.