Думал ли я сам об этом?
Конечно.
Не судите меня строго, но до определенного возраста я выбирал носить «розовые очки». Я сам закрывал глаза и выбирал абсолютно осознанно заниматься самообманом. Я старался не замечать всю жестокость и всю злобу, что бушуют в мире за стенами поместья де Линт.
Это тонкое наблюдение я сделал еще в пятнадцать лет.
Я сразу понял, почему я выбираю не замечать зло в мире.
Ответ прост: не хотел огорчаться.
Думать о страданиях других и от этого начинать страдать самому, осознавая, что твоя жизнь намного прекраснее, чем у них…
Прошу, не судите меня строго, ведь я исправился.
Это случилось через четыре года, когда отец подошел ко мне в саду, положил руку на спину и сказал:
– Даниэль.
– Да, папа?
Он смотрел в мои светлые юношеские блестящие глаза, полные доброты, наивности, счастья и благодарности за все, что у меня есть.
– Завтра у тебя день рождения. Ты станешь взрослым и достигнешь возраста совершеннолетия.
– Да, папа.
– Я хочу, чтобы ты хорошо подумал над своим подарком, ведь… я разрешаю тебе пожелать все, что ты захочешь.
– Все-все?
– Все-все. Подумай и скажи мне о своем решении после ужина. Хорошо? Успеешь?
– Я постараюсь.
Он похлопал меня по плечу и ушел в дом, оставив меня в тягостных раздумьях до самого вечера.
Видите ли, сложно чего-то желать, если у тебя есть все.
Даниэль де Линт все же знал, чего хочет. Он хотел этого очень давно.
А потому я нашел, что сказать папе и маме после ужина.
– Ты все поел, Даниэль?
Мама крепко обняла меня и поцеловала в лоб.
– Да, мама. Все было очень вкусно.
Отец тепло улыбнулся мне и спросил:
– Ты уже подумал над моим предложением, Даниэль?
– Да, папа. Я знаю, какой подарок хочу на день рождение завтра.
– Мы слушаем тебя.
Ко мне подбежал Герцог, и я погладил своего любимого варана по шершавой голове.
У кого еще мог быть варан домашним питомцем?
Только у любимого ребенка де Линт.
– Что ты решил, сынок? – спросила мама.
И я дал им свой ответ, к которому они оказались… не готовы:
– Мама, папа… на свой день рождения я бы хотел получить в качестве своего подарка ваше разрешение на прогулку с Герцогом по Йорму.
Сначала отец напрягся, но попытался выкрутиться:
– Хорошо, я скажу дворецкому, и он сопроводит…
– Нет, папа. Ты не понял. Я хочу гулять один. Сам.
Конечно, он все понимал.
– Ты сказал, что подаришь мне все, о чем я попрошу.
Да, Даниэль де Линт – тот еще хитрый… варан!
– Мы с мамой должны поговорить наедине. Подождешь?
Я согласился и вышел за дверь.
Мама и папа разговаривали около двадцати минут, а потом пригласили меня обратно.
– Что вы решили?
Они переглянулись, и мама сказала:
– Мы согласны на такой подарок, Даниэль. Завтра ты сможешь погулять с Герцогом в Йорме.
Смогу…
– Но мы должны предупредить тебя, Даниэль. То, что ты можешь увидеть там, может… огорчить тебя. Мне не хочется, чтобы ты огорчался в свой день рождения.
– Ничего, мама. Я все понимаю. Я хорошо обдумал свой подарок.
– Хорошо, сынок. Ты уже стал совсем взрослым и… готов увидеть этот мир.
Мир, полный жестокости, который от меня скрывали. А я… не был против такого заточения и тотальной изоляции.
Меня все устраивало.
До восемнадцати лет мне нужен был остальной мир.
Но все меняется. Глупые дети вырастают и… становятся глупыми взрослыми.
На следующий день мне вручили внушительную сумму денег, чтобы я мог позволить себе купить любые подарки, какие захочу, отобедать в самых лучших ресторанах Йорма, каких захочу, и вообще делать с этими деньгами все, что мне вздумается. У меня большой праздник.
Герцога пришлось выгуливать на белом кожаном поводке, украшенном золотыми узорами. Я старался протестовать против ошейника, но мама настояла на своем. Она не хотела, чтобы Герцог убежал, кого-то покусал или просто потерялся.
– Люди… не привыкли видеть варанов, сынок. Ты же понимаешь?
– Да, мама…
– Кроме того, Герцог, как и ты, не знаком с городом, а потому испугается большого количества народа. Так будет лучше, пойми.
– Да, мама, я все понимаю.
– У тебя же есть карта? Телефон взял? Найдешь дорогу домой?
– Не беспокойся за меня. Если что, то я спрошу дорогу к поместью де Линт у кого-то из прохожих.
Она наигранно улыбнулась и дала мне всем видом понять, что последние мои слова ее совсем не порадовали.
Наверное… не надо общаться с прохожими.
– Повеселись, сынок, – пожелал удачи мне отец, – у тебя сегодня праздник!
– Спасибо! Мама, папа, я так вас люблю! Ну… я пошел?
– Удачи, Даниэль!