Селиван положил ладонь на ее спину меж лопаток, но Мария тут же потрясла плечами, прогоняя его руку, как назойливую муху.
Она будто говорила ему снова: «Не трогай меня!».
– Я понимаю, что ты считаешь нашу семью ненормальной и странной. Я понимаю, что тебе не хватало моего внимания и общения со мной, когда мама была жива. Доченька, это все…
Неожиданно Мария перестала плакать, чем смогла призвать Селивана к молчанию. Она вытерла лицо от слез тыльной стороной ладони и выпрямилась.
Ее взгляд изменился.
– Я поняла…
Она повернула голову к отцу.
– Я поняла, что ты делаешь.
Она смотрела на него, как на самое ужасное существо на свете.
– Ты возвращаешь мне мои собственные слова и постоянно говоришь, что понимаешь меня, чтобы я не нервничала еще больше… Ты хочешь убедить меня, что понимаешь и слышишь все, что я говорю, а потом… вставляешь что-то свое, чтобы переубедить меня в моих же собственных мыслях!
Взгляд Селивана полностью выдал его.
– И кто тебя надоумил на такое?
– Как… как ты это поняла?..
Мария сорвалась на плач и на крик:
– А потому что я не первый день живу в этом мире! Я была за стенами Дворца и, представляешь, кое-чему научилась там без твоих поддержки, помощи и заботы! Я не такая глупая и наивная беременная дурочка, слепо проглатывающая все, что ей дадут, как ты обо мне думаешь! Я раскусила тебя в два счета!
Для Императора Селивана такой поворот событий, действительно, оказался большой неожиданностью.
– Со мной такие штуки не прокатят! Понял меня?! Давай! Скажи, что «я тебя понимаю, милая, такие трюки на тебе не работают, но…»
В итоге Мария сорвала на крик:
– Меня это все достало! Достало! Достало! Слышишь?! Достало! Хватит! Хватит играть так со мной! Я не твой подопытный кролик для психологических экспериментов! Если не умеешь разговаривать со мной, то честно признай это! Ты вообще не знаешь, что мне надо и чего я хочу!
Император Селиван был готов сам сорваться на крик, а потому сдерживал себя из последних сил.
Он не хотел кричать на дочь в очередной раз.
Он не мог извиниться перед ней, ведь это снова приведет Марию в бешенство.
Единственный «безопасный» выход, который видел Селиван в данной ситуации, это простой уход.
Ему хотелось выбежать за дверь и оставить Марию далеко-далеко от себя. Но сама мысль просто сбежать от родной дочери, находящейся в таком тяжелом эмоциональном состоянии, казалось ему чудовищной.
Он снова оказался в том лабиринте, из которого не может найти выход.
А существовал ли этот выход вообще?
Что может поменяться после рождения ребенка?
И поменяется ли?
– Мария, успокойся. Тише!
Он крепко обнял ее.
Принцесса сделала несколько отчаянных попыток вырваться, но не смогла. Хватка отца оказалась слишком сильной.
– Я же сказала, чтобы ты не трогал меня! Ты опять меня не слушаешь!
Но Селиван продолжал прижимать дочь к себе. Он не хотел ее отпускать, пока она не успокоится. Это был его последний и единственный план, исключающий затею о трусливом бегстве из комнаты.
– Тише, Мария, тише. Успокаивайся. Ты не должна нервничать. Это плохо для вас обоих. Прости меня за все. Я люблю тебя. Несмотря на все наши ссоры, ты знаешь это, правда? Я люблю тебя, Мария. И совершил много ошибок и продолжаю их совершать по своей глупости по сей день, но этот факт ничто не сможет изменить. Я люблю тебя и твоего ребенка. Я люблю вас обоих. Вы двое – самое дорогое, что у меня есть. И ради вас я готов пойти на все, Мария, на все…
Мария перестала плакать и вырываться из объятий отца. Она дала ему то, что он хотел получить. Она успокоилась… только для того, чтобы он… наконец ушел.
– Хватит, папа. Пора заканчивать этот цирк. Я в норме.
Только теперь Селиван не без опаски отпустил свою дочь.
– Я хочу спать.
– Обедать не пойдешь?
– Потом. Сейчас спать. Позови Монику, чтобы она помогла мне улечься.
– Как скажешь, милая. Приходи кушать, как проголодаешься.
– Приду вечером.
– Хорошо. Отдыхай. Спи, милая.
Селиван поцеловал ее лоб, еще раз обнял за плечи и направился к выходу из комнаты.
Одарив Марию теплым взглядом, он позвал Монику и вышел за дверь.
Мария с облегчением вздохнула.
Она знала, что этот способ – единственный способ, каким она могла избавиться от навязчивого отца.
– Вы хотели спать, принцесса Мария? – Моника вошла в комнату.
– Закрой двери.
Кивнув, Моника выполнила первое поручение.
– Он ушел?
– Император Селиван?
– Моника… – прорычала Мария.
– Простите. Да. Ваш отец направился в Трапезный Зал.
– Хорошо. Надо подождать, пока он начнет обедать.