...Строгий и праведный образ жизни священника, его опытность скоро начали привлекать к нему людей не только из Бортсурман. Молва об отце Алексии пошла по всей Нижегородской губернии. Люди простого звания и дворяне, купцы и мещане, чиновники и офицеры начали приезжать в Бортсурманы, чтобы через отца Алексия узнать о себе волю Божию. Тех, кто просил благословить его на какой-либо духовный подвиг, он или благословлял, или отговаривал, а если давал наставления, то делал это с величайшей кротостью и любовью. Единственными, кого отец Алексий не терпел в своей келии, были ворожеи и колдуны. Им он просил передать, что примет только тогда, когда они покаются перед Богом и бросят свое занятие. Сурово осуждал он также и тех, кто обращался к всякого рода знахарям за помощью.
Среди бедняков отец Алексий славился как безотказный помощник и заступник. За исполнение треб он не брал с них ничего, более того, сам оделял деньгами, полученными от пожертвователей. Бесплатно раздавал он и вещи собственного производства - холсты, чулки, лапти. Если в округе у кого-то случался пожар либо пал скот, бедолага вскоре обнаруживал у себя неизвестно кем подброшенные деньги. Долгое время не могли понять, кто является загадочным благотворителем, пока кто-то не увидел, что это отец Алексий тайно кладет деньги на крыльцо погорельцу...
За свою праведную жизнь скромный священник из далекого симбирского села получил от Господа великие дары - прозорливости и целительства. Так, во время Отечественной войны 1812 года, во время молитвы в храме, он увидел Ангела, который возвестил ему, что силы небесные двинулись на помощь, враг будет сокрушен и вся Россия возрадуется.
В другой раз отец Алексий навещал семью Пазухиных. Дмитрий Сергеевич как раз был в отъезде, долго не писал, и Елизавета Николаевна сильно беспокоилась о нем.
Выслушав ее, священник произнес:
- Не горюйте об Екатерине Николаевне, она довольно пострадала, теперь наступила пора ей отдохнуть.
Пазухина удивилась - речь шла о ее родной сестре, Екатерине Бутурлиной, жившей в Москве.
- Что вы, батюшка, так говорите про Екатерину Николаевну, точно про покойницу? У нее, правда, здоровье плохое, но только она не умирала, она жива.
- Не горюйте о ней, много она помучилась, а теперь она отдохнет, - повторил священник и ушел. А вскоре недоумевающая Елизавета Николаевна получила письмо от мужа, где тот извещал ее о скоропостижной смерти сестры. Умерла она в тот день и час, когда к Пазухиной приходил отец Алексий, - 11 июня 1842 года...
В другой раз к священнику пришла крепостная помещика Шипилова Пелагея Тюрина. Пришла просить заступничества - ее муж Гаврила нещадно бил ее. Отец Алексей помолился вместе с женщиной и на прощание сказал ей, чтобы она не беспокоилась - муж ее больше не тронет. И действительно, вскоре Шипилов вызвал к себе Гаврилу и о чем-то поговорил с ним, после чего буян никогда уже не поднимал на жену руку.
Своей крестной дочери крестьянке Евфимии Аникичеевой батюшка предсказал «тяжелый крест» во время паломничества в Киев, на которое она просила у него благословение. Испугавшись, она хотела было отказаться от этой идеи, но он твердо благословил ее, велев надеяться на помощь Божию, и добавил, что она еще не раз побывает в Киеве. Предсказание сбылось - во время паломничества девушка заболела так сильно, что временами не шла, а буквально ползла по дороге вперед. Но в итоге паломничество в самом деле завершилось благополучно, а впоследствии Евфимия еще не раз была в Киеве. В день ее крещения отец Алексий предсказал, что проживет она долго и не выйдет замуж - так оно и произошло.
Дар исцеления, которым обладал отец Алексий, также был широко известен в округе. В 1840-х годах у курмышской купеческой семьи Расстригиных была дочь Татьяна, которая с рождения не могла ходить. Будучи наслышаны о чудотворном даре священника из Бортсурман, Расстригины отправились к нему, причем все 25 верст от Курмыша до Бортсурман несли дочь на руках. Когда они вошли в келию священника, тот назвал девочку по имени, хотя впервые ее видел, положил руку ей на голову, благословил и вместе с паломниками прочел молитву. Ночевать странники остались в Бортсурманах, а наутро священник помазал ноги девочке лампадным маслом и отпустил, сказав, что будет молиться о ней. Через 12 верст Таня попросила мать опустить ее на землю и сделала первые неуверенные шаги... А в родной дом в Курмыше она вошла уже самостоятельно. Многочисленные свидетели этого случая жили еще в начале ХХ века.