– Как кому доверить?.. – переспросил отец Арсений, когда владыка Досифей доверительно поделился с ним мыслями. – Да моему духовному отцу Василию из Коренной. Лучше его никто с этим делом не справится.
– Верно! – обрадовался было владыка, но тут же задумался: – Да ведь отец Василий по своему смирению не захочет принять наместничество в Белых Берегах…
– А в этом давайте я вам подсоблю, владыко, – предложил отец Арсений. – Авось и удастся уговорить старца.
Так и сделали. Отец Арсений приступил к своему духовному отцу с уговорами, и тот по некотором размышлении согласился. Ведь постоянная суета вокруг Курской Коренной пустыни его смущала и утомляла. А здесь предстояло возродить, а фактически основать заново монастырь, находившийся в отдаленном, труднодоступном месте. Заодно он и отца Арсения убедил не уходить в леса, а последовать вместе с ним – возрождать обитель…
27 января 1800 года последовал указ епископа Орловского и Севского Досифея о назначении отца Василия (Кишкина) настоятелем Белобережской пустыни. На этот раз путешествие было не особенно долгим – от Курска до Белых Берегов по прямой около двухсот вёрст. Сначала была встреча с владыкой Досифеем в Севске. Епископ встретил отца Василия словами:
– Пожалуйте, старец Божий, вас давно ожидает Белобережская пустынь на жительство к себе.
Потом состоялась длительная и теплая беседа, и наконец владыка Досифей благословил отца Василия на труды. И вот уже среди бескрайних заснеженных полей, по которым передвигался возок, завиднелись купола высокого каменного Владимирского собора. По мосту пересекли реку Снежеть, приток Десны… Действительно, красивейшие места!
Но каким же запущенным все выглядело! Мост, по которому проехал возок, едва не развалился под ним. В храме Святой Живоначальной Троицы не было… пола, и ходить приходилось по деревянным мосткам. Надвратный же храм Святых Захария и Елисаветы уже полвека как был разобран – средств на ремонт после пожара, случившегося в 1749-м, так и не нашлось.
Братия также встретила нового настоятеля неприветливо. Увидев, что внутренний двор обители не очищен от снега, а заготовленные дрова скоро закончатся, отец Василий попросил монахов заняться работой. На это ему дерзко ответили:
– Сам очищай и дрова руби!
Настоятель… так и поступил. Поклонился дерзившим в ноги, испросил у них благословение и молча взялся за топор и лопату.
Увидев это, монахи подумали было, что отец Василий просто не умеет настоять на своем. Тем более что случай вскоре повторился. Когда послушнику Степану Подсолнухину отец Василий поручил заниматься монастырской гостиницей и, вручая ключи, попросил подмести номера, тот швырнул ключи на пол со словами:
– Ты здоров и делать тебе нечего, сам иди, прибирай и подметай!
Реакция была точно такой же. Отец Василий поклонился дерзкому в ноги, подобрал связку ключей и молча взялся за метлу. А вот Степан отреагировал по-другому. Некоторое время он недоуменно смотрел на иеродиакона, а потом залился слезами и бросился просить у него прощения.
И именно этот случай изменил всё. Видя, как раскаялся известный своим грубым поведением Степан (предыдущее монастырское начальство его даже в цепи заковывало, но он не смирялся), монахи по-другому взглянули и на себя, и на смиренного, молчаливого своего начальника. Устыдились и тоже в слезах пришли к нему каяться, прося прощения за гордыню и грубость.
Начались труды по восстановлению пустыни. Но, по всей видимости, в начале своего настоятельства отец Василий все же сомневался в том, справится ли он с возложенными на него обязанностями, потому что в мае и августе 1800 года отказывался от должности, предлагая взамен себя 59-летнего иеромонаха Питирима. (Тем более что формально из числа братии Коренной пустыни его не исключали. «А как я из числа Коренного монастыря братства еще не исключен и состою в штате и ведомстве оного Коренного монастыря, то желаю всеусердно во оном жизнь мою продолжать неисходно», – писал он в прошении.) Этот шаг вызвал эмоциональную реакцию братии – монахи плакали и даже не приветствовали нового настоятеля Питирима так, как это было положено. Будучи противником вводимых отцом Василием новаций, Питирим рьяно взялся за дело, принявшись возвращать в обители прежнее устройство, но мириться с этим монахи не стали, и в скором времени в обители произошел настоящий переворот – Питирим был с позором низложен, а настоятелем снова сделался отец Василий. Возвращаться к должности он отказывался, так что пришлось облекать его властью насильно – с помощью приказа орловского владыки. Вероятно, почувствовав поддержку большинства братии, отец Василий ощутил себя увереннее, понял, что им был взят правильный курс.