Ольга Ивановна Унгер/
Счастлива та семья которая не потеряла связь с родственниками, так писала мне Ольга Ивановна Унгер с Кожевниково, Томской области. Но не долго мы были не знакомыми, у нас завязалась переписка. Ольга писала мне всё что с ней происходило, я сделала запрос в Саратов. И вот ответ с Саратова, официальная справка, сообщали дату депортации, номер вагона, станция отправки. Мама не могла говорить, она смотрела на меня, я поняла по её лицу, можно не искать мамину справку в заветной коробочке в её шкафу, она и так знала эти данные, такие цифры не просто забываются. Потом мама сказала- она наша, я помню, что подводы и до нашего отъезда и при нас шли столько сколько людей помещалось в поездах. А другие ждали следующего поезда. И раз мы ехали в одном вагоне, значит мы с Ольгой жили рядом, а у нас в колонии все както были связаны друг с другом. И, наверняка, есть ктото кто знает про их семью. Мама тихо заплакала и ушла к себе в комнату. А потом вышла и сказала, пригласи её к нам, а вдруг мы и правдо сможем ей помочь.
Был уже вечер, когда к нам постучали, я открыла дверь, передо мной стояла женщина, я её не знала, но она была совсем такая же как все мамины родственники. Небыло даже мысли спрашивать кто она, было ясно, передо мной стоит та самая Ольга Ивановна с которой я переписываюсь. Она переступила порог и мама протянула ей руки и тоже так просто сказала, ну здравствуй землячка. Ужинали быстро, хотелось скорей начать говорить. Мама стала вспоминать, Ольга иногда говорила, вижу как во сне поезд, и какието непонятные картинки. Эту ночь мы почти не спали, я сидела с ними и всё слушала, наверно, это и для меня было впервые, столько информации, которую раньше старались не ворошить. Когда прощались Ольга Ивановна сказала, я сегодня впервые ощутила то незнакомое мне чувство, о котором мечтала всю жизнь, Если б вы знали как тяжело жить и не знать кто ты, да, у меня есть родня мужа, правдо его уже тоже теперь нет, но есть трое детей с семьями, а вот щемит душу это чувство одиночества. С пяти лет как инопланетянка. Она обняла маму и говорит, я тебя, Лена, обнимаю , а чувство, как к сестре прижалась, спасибо что ты позволила почувствовать хоть мимолётно это чувство. Они тогда ещё не знали что и на самом деле они близские родственники!
Мама не стала откладывать на потом и поехала к родственникам, спрашивать кто что может посоветовать. Не знаю почему так трудно всё пробивать, а странный вопрос зачем вы всё ворошите, приводил меня в штопор. Но с нескольких попыток всё же удалось, т. Лиза Нейфельд дала адрес. Первый адрес был к Эльзе Варкентин, которая оказывается жила в соседнем доме с моей сестрой Валей. А когда пришла к Эльзы опять воспоминания, они в одной школе на Волге учились. И тоже с одной родословной.Эльза дала маме адрес Бернгарда Валл. Он уже жил в Германии, я с ним здесь встречалась и забегая вперёд скажу, это такой человек которому мы все обязаны. Он сохранил и собрал столько документов, фотографий по нашему роду. Но тогда я ещё это не знала и мы с мамой написали ему письмо и там написали кто мы и всё что знали про Ольгу Ивановну. Теперь я знаю как важны бывают совсем не важные мелочи. Вот Ольга помнила что с ними была бабушка и она думает что она была глухая, потому что она кричала ей в ухо и помнит это. Помнила, что позже эта бабушка была в гробу. И помнила про сестрёнку которую вытащила из гроба и сколько она с ней ходила она не помнит, а кто за ними следил, кому она была нужна. И вот от дяди Бернгарда пришло письмо. С первых строчек я поняла, письмо интересное. Дядя Бернгард сначала писал что рад что услышал о нас чтото, у него в записях была моя мама, и они с мамой тоже кузены. А потом такая строчка—Ольга, ты не одинока, у тебя большая родня!. Мы все твоя родня, а ты наша. И дальше дядька писал—и наконец то мы узнали как и где закончилась жизнь нашей горячо любимой тёти Иоганны. Она с детства была глухой. И они знают что в депортацию она поехала с семьёй Иоганна Унгер у которого была жена Елена Шмидт и две маленькие дочки. Вот такое было начало!. Я скопировала себе письмо, подписала адрес для Ольги Ивановны, но показалось будет очень долго ждать, ещё с неделю, пока она получит этот конверт. И я позвонила Ольге Ивановне. Я начала не сразу, сказала что отправила ей письмо, очень долгожданное, такое письмо она ждала всю жизнь. И потом сказала вот эти слова дядьки и в трубке стало тихо, Ольга чтото шептала и слышно всхлипывает. Потом она мне говорит, скажи что ещё там есть, я не дождусь. Дядька на этом не остановился, он слал и слал мне всё новые новости, Оказалось что живы сёстры отца, и они написали Ольги сами и рассказали ей про отца. А потом нашли и родственников матери. Сестра матери Мария Шмидт в то время жила в Новосибирске и Оьга поехала к ней. Три дня она гостила у родной тёти, Там она впервые увидела на фото свою мать и других родственников. Тётя её понимала, ей эта ситуация была знакома. Тётю тоже забирали в трудармию, у неё была маленькая дочка. Дочку отобрали и сдали в детский дом. Ребёнок не знал русского языка и её не поняли или не хотели понять и неправильно записали фамилие. Встретились мать с дочкой, когда дочке было восемнадцать лет.