Некоторое время Баба жил в Матхуре и обучал музыке одного человека по имени Мунгамал. В Матхуре был дом, в котором жило привидение, названный Бхута-махал (замок с призраками), пустующий многие годы. Призрак избавлялся от всех людей, кто приходил жить в этот дом. Баба арендовал дом с призраком за пятьдесят рупий в месяц. Он попросил Мунгамала нанять кого-нибудь убраться в доме. Мунгамал пытался найти уборщика, обещая хорошо заплатить, но никто не соглашался. С большими трудностями Баба уговорил одного рабочего, заверив его, что сам тоже придёт помогать. Дом вычистили, и Баба стал в нём жить.
Однажды Баба похвастался Мунгамалу: «Я в этом доме обучаю музыке привидение. Если хочешь, то можешь прийти и послушать». Мунгамал пришёл в дом вместе с Бабой. Как только Баба принёс фисгармонию и поставил её на полу комнаты, она начала играть сама собой, а стены резонировать мелодии. Мунгамал испугался. Поэтому Баба сказал призраку перестать, и музыка оборвалась.
Призрак хотел избавиться от своего бестелесного существования. Баба устроил ягью[156], и дух освободился. Дом, прежде захваченный приведением, теперь также стал свободен.
После этого события Баба приобрёл большую популярность в Матхуре, и толпы людей, в основном женщины, начали ходить к нему на даршан. Это превратилось в проблему. Баба придумал странный способ избавиться от беспокойств. Он пришёл к Панне, самой красивой проститутке города и сказал: «Если ты согласишься покататься со мной по городу несколько дней, я тебе хорошо заплачу. Она согласилась. Жители Матхуры в течение недели каждым вечером видели Бабу в коляске вместе с проституткой. Они перестали посещать его, потому что подумали, что он распутник. Была ли для Бабы в этом какая-то разница? Он поднялся на уровень, находящийся вне досягаемости майи. Хвала и хула, вожделение и распутство для него не имели никакого значения. Сидха святой, подобный ему, живёт в мире майи, не соприкасаясь с нею, как лотос, растущий в мутной воде, не соприкасается с мутью. Пример полной отстранённости Гвария Бабы от мира предоставляет следующий эпизод. Как-то он снял комнату в храме брахмачариев[157] во Вриндаване и украсил её подсвечниками разных цветов, свисающими с потолка, большими зеркалами на стенах и дорогими коврами, разостланными на полу. Баба оделся в шелка и уселся на ковре, облокотившись на бархатную подушку. Одним днём, когда он таким образом восседал в своей комнате, к нему пришёл его друг Гиридарвал. Он удивился, увидев Бабу в такой обстановке, и воскликнул: «Баба! Что это такое?! Что с тобой случилось?!»
«Я стал раджой», — ответил Баба.
На следующий день он позвал враджабаси и попросил их забрать из комнаты всё вещи. Баба наслаждался, глядя, как расхищают его добро и лишился всего. Кто знает, зачем он устраивал эти лилы?. Может быть Баба хотел впечатлить людей незначительностью всего, принадлежащего к материальному миру, чтобы они могли практиковать непривязанность?
Полное отречение от мира возможно только тогда, когда человек полностью предан и привязан к Господу. Сила привязанности Гвария Бабы к Нандалале проявились в одном случае, происшедшим с ним во время абхишеки (церемонии омовения) Божества Гопала в Джатипуре. Госвами, совершающий ритуал, сначала облил Божество топлёным маслом, затем ароматизированной водой и другими благоприятными жидкими продуктами. В завершении церемонии Госвами облил Гопала густым сахарным сиропом, таким образом, что Он был полностью покрыт сахаром. Затем он стал медленно, капля за каплей, лить воду. Когда вода растворила сахар, и стали видны некоторые части тела Божества, преданные, участвующие в ритуале, закричали: «Быстрее, быстрее! Яра задыхается!» Баба кричал вместе со всеми с таким видом, по которому было ясно, будто он сам чувствует удушье и находится на грани смерти из-за невозможности дышать. Взволнованный Госвами начал лить много воды, которая немедленно смыла сахар с лица Гопала. Баба вздохнул с облегчением и дал наставление Госвами: «Не делай так снова, поскольку Божество живое и имеет дыхание».
Однажды Баба созвал много преданных на собрание в храм Рангаджи во Вриндаване. Никто не знал назначения встречи. Когда все собрались, Баба объявил: «Собратья! Я позвал вас сегодня, чтобы вы выразили свои соболезнования по поводу моей смерти». Все преданные, услышав это объявление, рассмеялись, поскольку подумали, что Баба опять разыгрывает свою очередную шутку. Но это не было розыгрышем. Баба настаивал, чтобы собравшиеся провели церемонию оплакивания. Он стал их уговаривать: «Предположим, что я умер, и вы собрались здесь, чтобы выразить свои соболезнования. Разве вы не будете плакать по мне, когда я действительно умру? Если вы сделаете это сейчас, тогда я также увижу этот ритуал. Поэтому немедленно приступайте, не ждите моей смерти». Преданные уступили настойчивым просьбам Бабы, и церемония по усопшему была произведена. Несколько человек выступило с речью и выразили всеобщие соболезнования. Баба, слушая посмертные речи в свою честь, был в восторге.