Баба всегда служил Радхарани, Божеству храма на Варшане, многими способами. Он собирал в разных местах цветы и нанизывал для неё цветочные гирлянды. Иногда, когда на Варшане не хватало цветов, он ночью пешком уходил во Вриндаван и возвращался следующим утром с розами и жасмином, из которых делал гирлянды и предлагал Радхарани. Во время фестиваля Холи он был весь день занят, убирая мусор на дороге от Бханусаровара до храма Радхарани.
Однажды он увидел красивые цветы, распустившиеся в саду возле города Коси. У него появилось желание сделать из них гирлянды для Радхарани. Он спросил разрешение у владельца сада собрать цветы. Но тот отказал. Тогда ночью Баба устроился на ночлег в соседнем пустом доме, на открытой веранде. В полночь несколько воров собралось возле этого пристанища с целью обворовать какого-то богача. Они увидели Бабу, спящего на веранде. Их главарь растолкал его и спросил: «Кто ты такой?»
«Вор», — ответил Баба.
«Вор? Где ты собираешься воровать?»
«В этом саду».
«Что можно украсть в саду?»
«Цветы».
«Что цветы будут печь для тебя хлеб?»
«Да, будут».
«Как? Продав их, ты едва ли получишь достаточно денег».
«Я не буду их продавать. Я сплету из цветов гирлянды для Радхарани. Она будет довольна мной. Её удовлетворение приведёт к моему освобождению из оков майи, и любые мои желания на все времена будут исполнены». Воров впечатлила преданность Бабы. Они сказали: «Очень хорошо, Баба. Пойдёмте все вместе. Мы хотим присоединиться к твоему плану воровства». Баба с помощью воров украл не одну охапку цветов. Они также помогли ему делать гирлянды и другие цветочные украшения для Радхарани. Воровство для Радхарани привело воров к забвению воровства для себя. Они стали преданными Радхарани и часто приходили к Бабе в чатари за общением и наставлениями.
Баба обычно на протяжении всего дня совершал бхаджан в своей чатари, а вечером выходил за мадхукари. Иногда ему давали больше лепёшек, чем он мог съесть. Он их не выбрасывал и никому не давал, а сушил, чтобы в периоды глубокой погружённости в медитацию можно было не отвлекаться на сбор мадхукари, поддерживая своё тело сухарями. Позднее, когда у него не осталось зубов, и ему стало невозможно грызть сушёные роти, он растирал их в порошок и, смешивая его с водой, делал шарики, которые затем проглатывал. Если шарики имели неприятный вкус или не удовлетворяли его голод, он начинал повторять: «Раи, Раи». Баба наслаждался именем Радхарани в такой степени, что полностью забывал о вкусовых ощущениях языка, голоде и жажде. Он часто пел одну бенгальскую песню, в которой описывалось святое имя и его возможности побеждать потребности тела:
«Я не буду больше играть с пылью[123], ибо сейчас я стал наслаждаться Харинамой. Я не пойду к моей матери, когда проголодаюсь. Я не буду удовлетворять голод, поскольку имя Раи победило мой голод и жажду».
Баба всегда повторял «Раи» и был погружён в медитацию на аштакалья-лилу Радхи и Кришны. После некоторого времени, когда его погружённость в святое имя стала очень глубока, он прекратил ходить за мадхукари. Баба сидел на своей асане[124], как статуя. Для туристов, посещающих Варшану, он был чудом, а для паломников — объектом поклонения. Панды[125] приводили к нему людей, так же, как они приводили их к различным мурти богов и богинь, рассматривая свои собственные интересы. Паломники кланялись Бабе, так же, как они кланялись Божествам, предлагали пожертвования и уходили. Пожертвования позднее забирали панды. Баба ничего не знал о подношениях так же, как и не нуждался в них. Если случалось так, что во время посещения паломниками, он был во внешнем сознании или в полусознательном состоянии, тогда Баба развлекал их песнями, описывающими аштакалья-лилу, которая происходила в данный период суток.