На последнее Пёс молча кивнул, словно задумавшись о своём. К тому моменту они уже прошли коридор, и озадаченная новой информацией легенда курьеров затащила Хатона в его комнату, аккуратно скинув офицера-пирата на кровать.
- Дру-у-уг, не уходи, оставайся здесь, со мной рядом! Протусуемся всю ночь, как в старые добрые… - Весело, а главное чётко и громко предлагал друг прямо с кровати, не в силах встать. Пёс тут же сообразил - продолжение диалога. Значит лучше действительно остаться в казарме среди курьеров, сэкономив время и силы. Ведь, судя по рассказу, впереди ему предстоит немало бессонных и трудных ночей.
- Хорошо, друг. Но, уж прости, спать буду у себя. - Снял Пёс пиратскую шляпу с пьяного офицера и положил её рядом, на тумбочку.
- Неженка… - Так же резко как пришло, покинуло друга весёлое настроение, и он прямо на глазах отключился, отчётливо захрапев, да так, что стены затряслись. Причём, всё было по-настоящему. Ради бо́льшей ли достоверности своей игры, но Хатон по-настоящему напился.
Неожиданно офицер хватил Пса за грудь и притянул к себе, дыхнув перегаром в лицо и горячо шепнув на ухо:
- И никому, слышишь, никому не доверяй!
- Да, да, обязательно привезу сувенир… - Совсем уж растерянно пробормотал Пёс, аккуратно положив обратно в кровать окончательно отрубившегося Хатона.
Ещё немного понаблюдав за офицером и старым другом, которого, возможно, он уже больше не увидит никогда, Пёс мысленно с ним простился и вышел из комнаты. Его спальня располагалась немногим дальше по коридору и, когда он вошёл в предоставленное каждому курьеру личное спальное место, то даже ненадолго застыл на пороге из-за навалившихся воспоминаний. Впрочем, грёзы о «студенчестве» быстро улетучились, когда звякнули часы, подсказывая, что уже довольно-таки поздно - время пролетело незаметно.
- Впрочем, соберусь завтра. - Тихо, но отчётливо сказал Пёс, уже и сам, несмотря на темноту, заметив подслушивающую аппаратуру, скрытую в углу. Будто после пяти лет он не заучит интерьер комнаты наизусть…
Сбросив форму, курьер с Тьмой возле сердца лёг в кровать и выгнал из головы лишние мысли - ещё будет время подумать над тем, что происходит, зачем и почему. К счастью, сон пришёл сразу, не дав ему досчитать и до сотни пустых.
Négation
Темно. Тяжело. Тошно…
Где-то внутри, в глубине организма, словно на сердце. На самой душе.
Не яд, не отрава. Дыхание. Его собственное дыхание, тяжёлое как звезды. И не оно одно.
Ветки злостно бьют по лицу, цепляются за волосы и одежду. Ожившие корни бросаются под ноги, шипами хватаясь за ботинки и штаны, нещадно разрывая их вместе с кожей. Ветер удваивает усилия своих помощников, а сам давит на глаза и уши, словно всё происходит глубоко под водой, в самой безнадёжной мгле. Но происходящее буйство природы не в силах заглушить раздавшийся позади звук. Вой.
Хищник обозначил, что не потерял след и уже идёт за ним, за своей добычей. Охота продолжается.
Шансов - нет. Нужно бежать: без оглядки, быстро. Но…
Лес неожиданно кончился. Теперь место действия - поляна. И выходов не осталось.
За спиной преследователь, что ближе с каждой секундой. А спереди - Она. Черта. Взявшаяся невесть откуда, и уже успешно поглотившая почти всю поляну, оставив свободным небольшой пятачок. И неизвестно что хуже.
Ложь. Неотвратимость происходящего - вот что.
Но дымная завеса неожиданно отступает, сжимается, образуя узкий проход. Проход, в котором видно здание.
Что-то… Древнее. Не из этой эры. И даже не из прошлой. По ощущению, не по облику. У обычной усадьбы в два с половиной полуразрушенных этажа не бывает эффекта могильника среди проклятых катакомб. Пёс бы ни за что не стал прятаться там, но…
Вой. Совсем рядом. Будто прямо за спиной.
Охотник близко. И он знает, что добыча остановилась. Он уже торжествует. Заранее празднует. У Пса не остаётся выбора.
Покосившаяся дверь приглашающе распахнулась, стоило приблизиться. И рывком захлопнулась, стоило войти. В ту же секунду дом содрогнулся от мощного удара, натужно заскрипел, хоть и выстоял. Обиженный вой снаружи не оставил сомнений в причине.
Спрятаться… Срочно. И надёжно. Пока здание ещё держит натиск зверя.
Но внутри пусто. Совершенно. Лишь пыль и… Скелеты. Замершие в разных позах естественные манекены, одетые в старинные фраки и платья, отражая былую эпоху для одинокого зрителя. Кажется, ещё мгновение, самая толика чуда - и мертвецы продолжат танцевать, обсуждать моду и декларировать стихи.