Общество церковь света откровенно любило, в первые же дни катастрофы найдя их объяснение причин «конца света» самым правдоподобным для особо нуждавшихся в надежде, вере и… Свете. Чистом, душевном и откровенно волшебным, потому как, аналогично феномену Тьмы, наука пока не могла прокомментировать явления «Света». А последовавшая череда «чудес» вознесла положение культа до самых небес, убедив даже самых скептичных и подозрительных.
Что действительно имело место быть - только с помощью служителей света удалось спасти человечество от голодной смерти, а заодно от нового врага. Культ по праву встал наравне с официальной самопризнанной властью, местами будучи даже выше их указа. Опять же - заслуженно. Но если смотреть с позиции доставщиков, с зарождением заявивших о себе не столь громко, нежели на длинной дистанции…
Курьеры в этой череде взаимоотношений занимали строку посередине, относясь к проповедникам нейтрально, как к деловым партнёрам, коими служители света и являлись, так как именно для их «чудес» и добывались эссенции тьмы, что является больше, чем половиной заказов и работы доставщиков.
А вот сами приближенные к свету, даже пользуясь услугами общины доставщиков, за глаза называли их дьявольскими отродьями и втихую, а кто и открыто, ненавидели, ибо курьеры якобы сбегают от света городов подальше, прямо к тьме. И логической несостыковки проповедники, продолжавшие требовать эссенции, найти которые можно было только в непосредственной близости с чертой, здесь не видели. Но хоть во всеуслышание не объявляли курьеров врагами народа, на людях упорно игнорируя.
Конечно, среди курьеров в противовес позиции всей общины были и те, кто ненавидел в ответ, и те, кому отчаянно не хватало в жизни света при постоянных контактах с тьмой и даже те, кому было плевать… К последним Красный Пёс и относился, стараясь придерживаться стабильного нейтралитета, по факту понимая необходимость церкви для человечества в текущей ситуации, но не принимая её чересчур категоричное, и несколько даже фанатичное видение мира.
Но если опускать запутанные внутренние отношения двух организаций, едва ли существовавших бы друг без друга, важно лишь, что посетитель ко Псу явился более чем представительный, не обделённый ни властью, ни деньгами, а значит, причин не принять его заказ у курьера нет. А служитель света пришёл явно с индивидуальной просьбой - только так можно объяснить его появление в Пристанище Бродяг, в неофициальной обстановке и нерабочее время.
Вот только имеет ли полномочия на заказ настолько неблагонадёжный доставщик, в любой момент могучий быть захваченный внутренней тьмой…
В это же время, осмотрев легенду северного округа с ног до головы не менее ещё нескольких раз, проповедник-посетитель, наконец, открыл рот:
- Что-то мелковат он для Красного Пса. Даже для простого курьера как-то… - Мужчина по-старчески пошамкал губами, очевидно подбирая что-то нейтральное на замену пытающейся вырваться ненависти к «пособнику зла», прививаемой им с детства. - Невзрачен. Ещё и седой? - Совсем скривился проповедник. - Сколько ему - сотня? Он хоть стоять-то может? Или вы нарочно шоу устроили, вздумав осмеять нашу веру на глазах окружающих?
- Ни в коем случаи, уважаемый! - Успокаивающе поднял руки Дон Шустрый перед уже приготовившимся к скандалу служителем света. – Седина - результат непредвиденных обстоятельств в рейде, но вы лучше на все прочие черты поглядите - один в один с описанием, как по заказу! Глаза разных цветов, что уже найдёшь не у каждого встречного, треугольный шрам на щеке от клюва птицы Рухр, знаменитая сумка с мехом Снежного Барса… - Перечислял «достоинства» Красного Пса его друг, пусть даже сам объект разговора активно кривился от подобных подробностей. - Если надо, спросите любого в зале - каждый опознает в нём Красного Пса!
- Ещё бы вы, курьеры, не покрывали друг друга - только потому и живы, только так и живёте. - Сплюнул гость. Буквально, что не очень вязалось с образом святого проповедника, однако и сдерживать себя среди «отребий тьмы» тот не мог. Отчего оставалось лишь гадать, как столь деликатное дело поручили именно ему.
Впрочем, священник быстро собрался, пусть и продолжая кривить рот: