Я пытаюсь заставить себя сосредоточиться. Мне не нравится, как это звучит.
Коул включает свой аппарат. Низкий жужжащий звук прорывается сквозь музыку. Что это за хрень? Это дрель?
Повернув шею, я вижу, что он держит какое-то устройство, по форме напоминающее огромный микрофон. Головка выглядит мягкой и луковичной.
— Это как сушилка, — говорит он, скривив губы. — Только намного, намного лучше...
Он прижимает свой инструмент между моих ног, прямо к моей киске.
Эффект мгновенный. Я словно падаю спиной вперед в глубокую теплую ванну. Вибрация интенсивная, в сто раз сильнее, чем от сушилки. Привязанная к столу, я не могу сомкнуть бедра или отстраниться. Пульсирующие волны проходят сквозь меня, поднимаясь по телу и опускаясь по ногам. Вибрация проходит по коже головы, по кончикам пальцев и в пальцы ног.
— О... Боже… — стону я.
Слова вылетают изо рта без всякого моего участия. Они вырываются из моих легких под действием эха, проносящегося сквозь меня.
У меня никогда не было вибратора. Я никогда не могла позволить себе хороший.
Тот, что построил Коул, не похож ни на один из тех, что я видела. Он тяжелый, мощный и продуманный. Мягкая головка прилегает к моей киске. Она легко скользит по моей теплой, набухшей плоти.
Коул проводит им вверх и вниз по моей обнаженной щели. Каждый удар посылает новую мощную волну удовольствия, обрушивающуюся на меня. Иногда он на мгновение задерживает его на месте, прижимая к чувствительному пучку нервов, который проходит от моего клитора вниз, к отверстию под ним.
Вся эта область с каждой минутой становится все более набухшей и чувствительной. Я чувствую, как моя киска наливается кровью, и остро ощущаю, как нервы, которых раньше почти не было, оживают под непрерывной стимуляцией этих низких, настойчивых звуков.
— Я проверил все виды частот… — пробормотал Коул, не сводя глаз с моего лица. Он следит за выражением моих глаз, за тем, как я закатываю глаза, за румянцем на щеках и изгибом губ. Он отмечает, какие именно ощущения лучше всего, постоянно корректирует свою технику, чтобы удовольствие нарастало и нарастало, никогда не ослабевая и не затухая. — Я даже вернулся в прачечную, чтобы сравнить.
Сквозь теплые, плывущие волны я понимаю, что совершила огромную ошибку.
Я недооценила Коула. Я недооценила его творческий потенциал. И как далеко он готов зайти.
Слишком поздно что-либо предпринимать. Я больше не контролирую ситуацию.
Первый оргазм настигает меня, переворачивая, как носок в сушилке. Меня бросает то туда, то сюда в бесконечном круговороте тепла и удовольствия. Я стону как животное, из меня вырываются звуки, которых я никогда раньше не слышала. Стоны низкие, отчаянные и бесконечные. Я не могу насытиться этим. Я умру без этого.
Наслаждение отступает, но ненадолго. Не успел закончиться первый оргазм, как я уже чувствую, как нарастает следующий. Между ними нет перерыва. Никакого рефрактерного периода.
Вибрация проходит по каждому нерву моего тела. Каждая часть меня становится такой же чувствительной, как мой клитор.
Понимая это, Коул прижимает вибратор ко мне одной рукой, а другой тянется вверх, чтобы помассировать мою грудь.
— О мой... о мой... боже... боже… — стону я.
Все мое тело тает.
Прикосновения Коула не похожи ни на чьи другие.
Его руки - живые существа, обладающие собственным разумом. Его пальцы скользят по моей плоти, каждая точка соприкосновения изысканно мягкая. Он не сжимает, как большинство мужчин, не ощупывает - он исследует. Кажется, что у него тысяча пальцев, тысяча рук. Как будто он прикасается ко мне везде и сразу.
Он переходит к другой груди, сохраняя равные ощущения, распределяя их по всему телу. Кажется, он понимает, что мне не нравится, когда все неровно, я ненавижу незаконченные петли.
Его пальцы движутся по моей плоти, отдельные, но слаженные, падая на меня, как дождь.
Вибрация пульсирует во мне, наполняя энергией, наполняя ощущениями.
Коул осторожно поглаживает мой сосок, бережно относясь к пирсингу. Он дает мне необходимую интенсивность, доводя до боли, но не выходя за ее пределы.
Моя грудь так же чувствительна, как и моя киска. Может быть, даже больше. Вибрации, кажется, концентрируются в моей груди, под его рукой. Мой сосок кажется таким же напряженным, как и клитор, таким же способным дарить наслаждение. Оргазм наступает в моей груди, а не между ног. Он натягивает мой сосок медленными, ритмичными движениями, словно доит его, и это заставляет меня кончить, беспомощно, неодолимо, сильнее, чем раньше.
Он закрывает рот вокруг моего второго соска, посасывая один и потягивая за другой. Подо мной больше нет стола. Я погружаюсь в чистое, жидкое удовольствие.