– Невероятное количество энергии уходит на то, чтобы удержать душу в теле. И на сам физический облик стражника. Люди называют это жизненными силами. А когда стражник погибает, эта энергия свободно выплескивается. И только самые способные могут в последние секунды жизни совладать с ней и направить на врага. Мало кому удается. Но если удается, то, считай, он спас всю команду, – объяснила Серафима.
На несколько секунд повисла тишина. Все думали об одном и том же.
– Мы бесконечно обязаны Филу не только нашей жизнью, но и жизнью всего Мироздания. Он прожил сто двенадцать лет и пал смертью храбрых, – проговорил Эрик, – он был воином, им останется в наших сердцах. И в звездах.
– И не найдется в мире силы, превосходящей силу преданной души, – продолжила Серафима.
– Ради нее не погибают. Ради нее живут, с ней и уходят в мир, что свыше нас, – сказала Волынская.
– И потому мы дали клятву жить верностью тем, кого мы любим, – сказал Алекс, – а значит, и каждому, ради кого бьемся.
Секундная пауза. Стражники не смотрели друг на друга. Казалось, они даже не видели ничего вокруг.
– И с этой клятвой мы покинем этот мир, – закончил Эрик.
Вдруг по небу пронесся звук. Невозможно было уловить его звучание, и невозможно было даже понять, высокий он или низкий. Его будто собрали из тысячи различных голосов, горьких и прекрасных.
– Что это? – спросила я.
– Это начало вечернего Прощания, Алиса, – сказал Алекс и встал с травы. За ним последовали остальные.
Эрик взял меня за руку.
– Пойдем, – сказал он.
Место, к которому мы пришли, уже было переполнено стражниками. Каждый из них был абсолютно разным. Разный рост, разная национальность, разное телосложение. Совсем как люди. Только абсолютно белые. Повсюду мигали синие глаза. Кто-то из стражников смотрел на меня, некоторые невзначай знакомились. Пришедших из других районов было, по моим предположениям, не меньше нескольких тысяч.
При виде нас все они расступались, пропуская в центр толпы. Там, взятый в плотный круг, стоял Елеазар. Команда Эрика расположилась по периметру всего круга, на шаг ближе, чем остальные. Брат занял соответствующее место, я встала рядом.
Только здесь, вглядевшись в лица лучше, я увидела, насколько они печальны. И впервые за долгое время я увидела, что собравшиеся вокруг Елеазара – дети. На их лицах было искреннее разочарование, большие синие глаза переполнялись детской грустью.
И всю эту картину окружал звук, идущий с небес.
– Сегодня мы собрались, чтобы попрощаться с бойцом, ушедшим от нас к звездам, – громко начал Елеазар. – Фил прослужил Земле девяносто шесть лет. И все это время он был одним из лучших. Он не знал поражения до самой смерти. Он не ждал своей гибели. Но он знал, что она порой стояла за его спиной, и все равно не поворачивал головы. Он сверкает над нашими головами в звездах.
Последнюю фразу он сказал громче и отчетливее. Несмотря на огромное количество народа, эти слова прокатились эхом по всей долине.
Повисла тишина.
И вдруг ее прервали голоса Серафимы и Волынской.
Они запели. Почти не шевелясь, и не поднимая глаз, они тихо запели.
– Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они пели это с хрустальным звоном, еле слышно. Но звучало это громко, как никогда.
И вслед за ними запели все. Вся долина, тысячи стражников слились в одном голосе.
Они до сей поры, с времен тех дальних,
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
И чем дольше звучали их голоса, тем большая горечь и большая страсть были в них слышны. Через их голоса были слышны все утраты.
И я запела вместе с ними.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня?
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на Земле.1
Долина гудела и дрожала от их голосов. И вдруг в центре круга вспыхнула искра. Она не была похожа на сферу. Она была больше, намного ярче.
Это была звезда. Она зажглась и начала двигаться вверх. Создавалось ощущение, будто ее поднимают голоса стражников.
Я как завороженная смотрела на пылающую искру, окончательно растворившись и запутавшись в собственных чувствах. Как и все.
Вдруг Эрик тронул меня за руку. Он потянул меня назад. Ничего не понимая, я последовала за ним.
1
В Мире Людей одна из известнейших русских песен о войне «Журавли» была создана композитором Яном Френкелем на стихи Расула Гамзатова в переводе на русский язык Наума Гребнева.