Это добром не кончилось бы.
— Как Эдрик узнал, что ты тут? — спросил Алви. Он сидел в кресле, задрав ноги.
Элейзия ему нравилась. Было странно думать, как она скучала по нему, когда он был перед ней. Они с Мэлией долго были ее постоянными спутниками.
— Да. Прошли месяцы, — сказала Мэлия.
— Наверное, кто — то слил информацию, — сказал Ордэн.
Он скользнул взглядом по комнате, словно пытался понять, кто это сделал.
«Но как я могу винить хоть кого — то в комнате?».
— А Кесф? — спросил Алви.
— Нет, — тут же ответила Авока.
— Это возможно, — сказал Ордэн. — У него есть мотив.
— Кесф не предал бы меня.
— Но он думал бы, что предает только Сирену, — сказал Алви.
— Это одно и то же.
— Он так не думает, Авока. Ты знаешь. Ты — Лиф. Мы другие.
Она вздохнула и потерла лицо.
— Есть возможность.
— Вряд ли это был Кесф, но это не точно. Есть другой вариант. Сестра Дина Алиса играет против меня, — сказала Сирена. — Это могла быть она. И, хоть я хотела бы отомстить ей за такой ход, мне нужно сначала понять, как остаться.
— Не нравится это говорить, Сирена, но, может, нам нужно уйти, — Авока скрестила руки на груди, и даже в лиловом платье Элейзии она выглядела как воин.
— Мы прибыли сюда за Матильдой и Верой, — Алви указал на двух молчаливых женщин у двери, — и вот они.
— Знаю, но…
— Хоть мне нравится в Элейзии, я бы не отказался сменить обстановку, — сказал Ордэн.
— Да, но…
— Нас теперь ничто не привязывает к Элейзии, мы все нашли, — продолжила Авока. — Так что можно посчитать эти новости как знак и пропасть, пока никто не узнал больше.
— Я вас понимаю, но что будет с Элейзией, если они не передадут меня? — спросила Сирена.
Ордэн погладил бороду и отклонил большую шляпу.
— Дипломатия. Они скажут, что ты пропала, и Эдрик отправит отряд проверить, но это будет правдой, и конфликт утихнет.
— Нет, — сказал Алви. — Эдрик сейчас не в себе. Будет война, он не станет разбираться, кто забрал Сирену. Вы забыли про Аурум?
— И что насчет Сирены? — сказала Мэлия из угла.
Она выглядела бледнее и меньше обычного. Сирена думала, что погода взбодрит ее, придаст ей румянца, но эффект казался обратным.
— Да, а как же я? А… что я?
— Дин, — подсказала она.
— Ох.
— И Дармиан, — добавила Мэлия, кашлянула дважды и отвела взгляд. — Простите, немного простыла.
— Знаю, это не касается всех группы, но Мэлия права. Я не хочу оставлять Дина.
— Ты бы вернулась в Бьерн, а не сбежала с этим принцем? — спросил Ордэн.
— Я понимаю твои чувства к нему, Сирена, но это не логично, — отметила Авока.
— Тогда должен быть другой путь. Я не хочу оставлять Дина. Мэлия не хочет покидать Дармиана. Мы не хотим разделяться, кроме Кесфа, который бросил нас и, возможно, продал! — проворчала она. — Но меня вызывают домой. Что делать?
— Может, я могу предложить третий вариант? — криво улыбнулась Матильда.
— Катрин, — тихо сказала Вера, — ты же не предлагаешь то, о чем я думаю?
— Что за жизнь без капли риска?
— Большого риска.
— Это сработает.
— Ты не знаешь.
— Можете объяснить нам? — спросила Сирена. Она отчаянно хотела попробовать хоть что — то.
Матильда объяснила то, что придумала, и, когда она закончила, все смотрели на нее, раскрыв рот.
— Что вы от нас хотите? — спросила Сирена.
— Знаю, звучит рискованно, — начала Матильда.
— Звучит как самоубийство, — сказала Авока.
— Это может сработать, — кивнул Алви. Он всегда любил немного безумные планы.
— Это не сработает, — сказала Мэлия. Она поджала губы и, казалось, могла упасть в обморок.
— Тебе нужна помощь? — спросила Сирена.
Мэлия покачала головой.
— Нет. Я сделала, что могла. Это пройдет.
Сирена нахмурилась, но кивнула. Она не давила на Мэлию.
— Я не знаю, что произойдет за эти три дня, но если вы думаете, что это сработает… если думаете, что я готова к этому, то я за.
Все в комнате согласились с ней. Матильда чуть выпрямилась.
— Как в старые времена, да, Мари?
— Надеюсь, исход будет не таким, как в старые времена.
— Мы старше и мудрее. И я дам тебе все спланировать.
Вера закатила глаза.
— Ясное дело.
* * *
Два дня спустя Сирена стояла на пристани Первой гавани с сердцем в горле. Она едва видела Алви и Ордэна в свете факела. Она не могла поверить, что они это делали. Она не могла поверить в то, что собиралась сделать. Это казалось… безумием. Может, так и было, но это был единственный выход, и она шла на такое. Она обещала Дину.