— Это честь для меня, — ответил Дармиан с улыбкой.
«Хм… интересно».
Сирена прошла в гондолу с плоским дном. Она покачнулась под ее весом, но еще помнила путь в Аурум, так что легко удержалась на ногах. Она села, и Дин устроился рядом с ней. Мэлия и Дармиан сели за ними, а дальше — Фейлон и Клим.
Гондольер оттолкнулся от пристани, и они поплыли по главной реке города. Фонари висели на столбиках, озаряли канал, тянущийся перед ними. Даже во тьме было волшебно.
Они миновали пару гондол на воде, добрались до развилки, и перед Сиреной раскинулись земли дворца Элейзии. Каменные стены песочного цвета отделяли остальную Элейзию от величавого дворца.
Гондола остановилась у металлических ворот на реке. Увидев, кто на борту, стражи медленно подняли врата, стало видно острые металлические шипы. Когда врата подняли достаточно высоко, чтобы они могли проплыть безопасно, гондольер направился туда, и они попали на земли дворца.
— Добро пожаловать в мой дом, — прошептал Дин ей на ухо.
Они добрались до деревянной пристани на большом озере. Замок во всей своей роскоши возвышался над ними.
— Это единственный вход? — потрясенно спросила Сирена.
— Нет. Есть два главных входа на суше, но вода — для королевичей.
Сирена поежилась. Было так просто забыть, что Дин был принцем Элейзии.
Когда она встретила его в лесу в Ауруме, он казался сыном важного торговца. Не больше. Он был очаровательным, но и умным, честным. Она скрывала свою истинную сущность от него, но даже тогда казалось, что он знал о ней больше многих людей.
Сирена ожидала отчасти делегацию, ждущую их прибытия, но там был лишь паж лет двенадцати, держащий фонарь. Группа вышла на сушу и прошла к мальчику.
— Ваше высочество, — сказал мальчик с низким поклоном. — Леди королева ждала вашего прибытия вчера.
Дин вздохнул.
— Скажи моей матери, леди королеве, — сухо сказал он, — что я поговорю с ней утром, — он посмотрел на Сирену. — Ей нужно кое с кем встретиться.
— Да, Ваше высочество, — сказал мальчик.
Он протянул Сирене руку, и они прошли по землям и в замок.
Хоть было поздно, в коридорах были люди. Судя по количеству людей снаружи, замок должен быть переполнен. Нит Декус в Бьерне был самым большим замком в Эмпории, но там годами было мало людей. Тут было тесно из — за людей.
Дин улыбался и кивал, проходя людей, когда его узнавали, но не останавливался. Они поднялись на два пролета лестницы, повернули за угол и остались лишь своей группой.
— Это твои покои, — сказал Дин.
— Комнаты уже готовы? — растерялась Сирена.
— У мамы всегда готовы комнаты для гостей, особенно в сезон праздника. Думаю, тебе понравится. Комната Компаньона Мэлии напротив.
— Спасибо.
— Нет, спасибо, что согласилась пойти со мной.
Дин убрал волны каштановых волос Сирены с ее лица, и она застыла. Он смотрел в ее глаза, на миг с вопросом взглянул на ее губы.
Он склонился и нежно поцеловал ее в щеку. Ее тело само двинулось к нему. Он хитро улыбнулся, будто знал, что удивил ее. Но что — то в его глазах не удавалось прочесть в тусклом свете.
— Спокойной ночи, Сирена. До завтра, — сказал он. Его акцент звучал в ее имени, и она была уверена, что так оно звучало приятнее всего.
Когда он и его люди пропали в коридоре, Мэлия подбежала к ней.
— Он поцеловал тебя?
Сирена ошеломленно коснулась щеки.
— Да.
— Я думала, вы только встретились.
— Так и есть.
— Только ты можешь очаровать короля и двух принцев, — пошутила Мэлия.
Сирена шлепнула ее.
— Тихо, я их не очаровывала, — сказала она, проходя в спальню. Мэлия следовала за ней. — Уверена, это просто… жест милосердия.
Рот Мэлии открылся.
— Тогда как ты объяснишь это?
— Не знаю, — выдохнула она. Перед ней были покои… подходящие королеве.
30
Аудиенция
— Готова? — спросила Мэлия у Сирены.
Сирена покачала головой.
Несмотря на то, что она устала прошлой ночью, она не смогла уснуть. Она видела кошмары про ее магию, уничтожающую здания и разбивающую армию Аурума. Она не могла перестать думать о Каэле Дремилоне, использующем магию, о битве на мечах, ранах и плаванию в ночи.
И Дин. Шептал ей на ухо, касался ее волос, целовал ее в щеку. Она должна была думать о следующем ходе, но не могла перестать думать о нем.
Тока не было. И нити не соединяли с ним. Поток не тянул их, словно они висели на волоске. Не было неуправляемого желания, что сбивало с ног.
Не было этой жуткой одержимости.