— Это не так.
— Ты и сейчас так делаешь.
— Я…
— Ты делала так с того дня, как выбила дверь моей комнаты и отключила четырех стражей, — он снова шагнул вперед. — Ты воин, гордый и яростный. Я понимаю. Но когда ты улыбаешься…
— Хватит, — приказала она.
Алви не отреагировал. Он улыбнулся, как делал всегда.
— Можно продолжить? — дразнил он ее.
— Нет.
— Я не знал, что мне нужно разрешение, чтобы сказать тебе, как ты сильна, как храбра… — он склонился и оказался в дюймах от нее, — и как красива.
Это нужно было прекратить. Она не могла давать ему ложную надежду. Даже если она продолжит миссию, ее долг был перед Элдорой.
Она за миг вытащила свой белый кинжал из ножен, скрыла в складках платья. Она повернула его в ладони и прижала к шее Алви.
— Ты не так понял знаки и ищешь того, что я не могу дать, — энергия лилась оп ее венам от ощущения ножа в ее руке, ее тело гудело, оживая.
Алви рассмеялся. Он смеялся над ней.
— О, Авока, — пылко прошептал он. — Меньшего я и не ожидал.
Она не ждала, что он ударит ее по локтю. Она хотела остановить его ладонью, но Алви остановил ту руку и выгнул другую, пока ее пальцы не отпустили нож. Он развернул ее, грубо прижал спиной к своей груди и поднес нож к ее шее.
— Не знал, что ты предпочитаешь смертельные предварительные ласки.
Авока судорожно дышала, разум был наполнен адреналином боя. Тело Алви пылало, она ощущала от него жар. И она просто стояла, прижатая к его груди.
Он обезоружил ее. Она не понимала это. Как она могла так недооценить его?
— Скажи, что я не дурак, — прошептал он. Его дыхание обжигало ее шею, губы нашли нежную кожу. Его хватка на ноже у ее шеи ослабла, но он крепче притянул Авоку к себе.
— Ты — дурак, Алви, — но она уже не была так убеждена, как раньше.
Она позволила себе затеряться в нем, закрыла глаза и отклонила голову ему на плечо. Все не рухнет от этого мига отвлечения.
А потом она ощутила, как Алви отодвинули от нее. Она вовремя обернулась и увидела, как Кесф замахивается кулаком в лицо Алви. Тот как — то смог уклониться и ударил Кесфа в живот головой, сбивая его на землю. Алви пытался подавить Кесфа, но тот уже нападал.
Кесф попал локтем по виску, и Алви слетел с него. Он перекатился и вскочил на ноги.
— Что с тобой такое? — завопил Алви.
— Ты думал, я подпущу тебя к ней? — прорычал Кесф.
Авока застонала и встала между ними, мешая им снова наброситься друг на друга.
— Хватит. Вы оба знаете, что я могу разобраться с вами… даже в этом платье.
— Что ты с ним делала, Ава? — возмутился Кесф.
— Мы говорили.
— Это не выглядело как разговор. Он целовал тебя.
— Она даже не заинтересована тобой, — выпалил Алви. — Ты душишь ее. Она даже смотреть на тебя не может.
— Алви! — рявкнула Авока.
— Думаешь, я ее не интересую? — спросил Кесф, качая головой. — Думаешь, можешь забрать мое?
— Ты решил, что она принадлежит тебе? — фыркнул Алви. — Она — не предмет, ты не можешь владеть ею. Она — женщина со своими мыслями и желаниями.
— Она не принадлежит мне. Она — моя.
Алви вскинул брови и насмешливо улыбнулся.
— Твоя? Она даже не показывает, что ты ей нравишься… и она не любит тебя.
Кесф посмотрел на Авоку.
— Он не знает?
— Кесф, нет, — прошептала Авока.
— Не знаю что? — спросил Алви.
Кесф отошел на шаг, словно увидел шанс победить и пользовался им.
— Мы помолвлены.
— Помолвлены, — пусто ответил Алви.
— Авока — принцесса своего народа, а я — последний оставшийся принц своего. Мы были предназначены друг для друга все наши жизни, и мы поженимся, как только она станет совершеннолетней. Что бы ты ни делал, она не будет твоей, — сказал Кесф, забивая последний гвоздь в крышку гроба.
— Алви, — тихо сказала Авока.
Он поднял руку и отказывался смотреть в ее глаза. Она видела, как веселый парень, который так интриговал ее и вызывал у нее с легкостью смех, пропадал в нем.
— Теперь я понимаю. Прошу прощения, — сказал Алви, повернулся и прошел глубже в сад.
Авока повернулась к Кесфу и ударила его по лицу. Звук прогремел в тихой ночи.
Кесф сжал ее запястье.
— Что с тобой?
— Тебе тут не рады, — выдавила Авока.
Он притянул ее к себе и оскалился.
— Мы идем домой, Авока.
— Хорошо! Уходи, Кесф! Я не хотела, чтобы ты шел за мной из Элдоры, и ты не нужен мне здесь.
— Я нужен тебе сильнее, чем прежде. Я думал, ты была лидером, будущей королевой. Видела бы твоя мать, как ты вела себя сейчас…
— Моя мать? — ужасно тихо спросила она. — Моя мать стыдилась бы будущего сына, который такого плохого мнения о ее дочери, что приглядывает за ней, пока она вдали от дома.
— Ты не видишь…
— Не смей, — прошипела она. Авока дернула его вперед в последний миг, повернулась, опустила его ладонь на свое плечо, другой рукой она сжала его шею и бросила его на спину у своих ног. — Это ты ничего не видишь. Не понимаешь, зачем я здесь или зачем все это. Ты опозорил бы меня перед моим народом за то, что моя команда погибла от атаки индресов, — сказала она, склоняясь над ним. Ее глаза пылали, и Кесф не шевелился. — Ты видишь лишь то, что хочешь, и веришь так же. Твоих родителей убили. Твою деревню сожгли. Это было двадцать лет назад. Раны не должны заживать, но ты не можешь винить всех людей в поступках нескольких из них.
Кесф вскочил на ноги и встал перед ней, но она все говорила, словно его тут уже не было:
— Мы нашли первую Дома за две тысячи лет. Ты знаешь, что это значит для мира? Она может исполнить пророчество и восстановить порядок в мире. И нам снова будут рады в замке Нит Декус. Мы сможем влиять, а не прятаться в лесу целую вечность. Когда — то нас считали советниками и союзниками. Я хочу этого, Кесф, даже если ты — нет. Это хорошая цель.