Немного придя в себя, она продолжила путь к рубке. Около рубки она немного сбавила темп, и уже тихо ступая по металлическому полу корабля, приблизилась к командному пункту вплотную. В рубке находился сам Капитан и второй помощник. Аль не стала обозначать свой приход и тихо наблюдала за работой в рубке. Капитан и второй помощник тихо переговаривались между собой. Что-то было неуловимое в том, как Капитан двигался в рубке, как его сильные пальцы скользили по приборам панели управления. Аль знала его, знала до мельчайших подробностей, даже не работая с ним после травмы в медотсеке, она знала и помнила, что в нижней части живота, справа у Капитана бугристый, уродливый, короткий шрам. Можно предположить, что эту рану он получил каким-то даже не колющим, а рубящим оружием. А около левой ключицы у него родинка, это тоже она помнила. Она помнила все, и его грубые руки, которые причиняли столько боли, и его сильное, выносливое тело. Но как это ни странно вчерашнее помнилось куда более ярче. И его нервное, а потом и вовсе испуганное — «Аль?» тоже она помнила, хотя хотела бы забыть. Потому что эти такие разные воспоминания будоражили и не давали ей возможность выбрать какой-то один верный путь поведения и отношения к Капитану.
Капитан обернулся, словно что-то услышал. Увидев Аль, он напрягся, не зная как поступить, что сказать или сделать, боялся вспугнуть.
— Капитан, нужно бы поговорить.
Пилота просто выдуло из кресла. Они остались в рубке вдвоем.
Мейт молчал, не решался, что-то сказать, он даже не смотрел прямо на Аль, ее тон, слова, и эмоции — холодная решимость, дали ему понять — она все помнит и ей явно не нравится произошедшее. Молчание затягивалось, Капитан нервничал, паника внутри него нарастала, не выдержав, он сказал:
— Я не знал что сделать, ты проснулась и испугалась, и я …
— Я прошу тебя, замолчи. Я не хочу знать, что побудило тебя, что ты хотел этим добиться. Я просто хочу быть уверена, что больше ты так не сделаешь. Испугана я или нет, зла ли я на тебя. Независимо от того что произошло, ты больше не должен так делать. Я должна быть уверена в этом.
— Хорошо, я обещаю.
Немного помолчав, Аль сказала:
— Пора будить первого спасенного, и поместить следующую пациентку в капсулу. Я думаю, что ты, как Капитан корабля, должен присутствовать при этом.
Капитан внутренне расслабился, неприятная для них тема была закрыта, общение вернулось в привычное, надежное, рабочее русло, в котором оба чувствовали себя уверенно.
— Согласен, подожди я вызову помощника, нельзя оставлять рубку пустой.
В медотсеке находился Бейт, который подремывал в кресле у рабочего стола. Мейт проходя мимо брата, на пути к капсуле, толкнул носком своего ботинка ножку кресла. Кресло дернулось — Бейт проснулся. Аль привычно работала с капсулой, выводила нужную программу. Визуально уже было видно, как меняется лицо пожилого представителя расы «эльфов» в капсуле. От полностью расслабленного, до лица омраченного признаками пробуждения. Всего через минуту мужчина открыл глаза. Глаза впечатляли, пронзительного водинисто-голубого цвета, они отличались от человеческого глаза. Радужка была значительно больше радужки представителя Земли, коей была сама Аль, и заполняла практически семьдесят процентов глазного яблока. Мужчина повернул голову в сторону Аль, и она сдержано, приветливо улыбнулась ему. Проявление эмоций у «эльфов» было сродни человеческим. Улыбка не воспринималась как угроза или оскорбление. Мужчина напряженно вглядывался в лицо Аль, затем взгляд переместился дальше на Мейта и его брата. Вот тут представитель «эльфов» заметно напрягся. Аль обернулась и оценивающе посмотрела на братьев, да было от чего напрячься. Поношенная, явно с чужого плеча одежда, на Мейте старый без знаков отличия китель, и форменные брюки с тяжелыми военными ботинками на ногах. Бейт был одет аналогично, единственное, на нем был не китель, а простая футболка, с дыркой на левом рукаве. Неудачливые перевозчики или пираты. Этот вывод напрашивался сам собой. Крышка капсулы отъехала в сторону, мужчина, молча поднялся и сел.