- Сеньор Картер, - нерешительно сказала она, кажется, вы пишете рассказ о Como se dice? проход дель Рио ...
«Да, если я найду достаточно информации», - пояснил я.
«Я пересекла Рио», - сказала она мне. Мой брат, мой отец и моя мама тоже. Зе мог бы сказать тебе мучо.
- Вы хотите, чтобы я рассказал вашу жизнь и вашу историю?
- Да, но Зе не может говорить по телефону.
- И почему ?
- Mucho peligro, слишком много опасности, - сказала она. Мы должны где-то увидеться.
Очевидно, моя рекламная кампания окупилась.
- Или же ? Я спросил.
- В безопасном, тихом месте, где ты меня не заметишь.
- Так где ? Я настаивал.
- В Casa del Cabrito это было бы здорово. Это Дом Козы.
- Козий дом! - удивился я. Честно говоря, я не видел себя разговаривающим посреди стада коз. Я очень любил коз и общался с ними в Греции, Испании и даже в Албании, конечно, с должной честью. И я подумал про себя, что пьянящий запах европейских коз должен быть относительно похож на запах техасских коз. Но я должен был признать, что она, вероятно, была права. У кого хватит смелости прийти и шпионить за нами в овчарне? Может быть, у волка?
По тону моего ответа тонкий голос в конце линии весело усмехнулся.
«La Casa del Cabrito - это ресторан, где подают козье мясо», - пояснила она. Народ оттуда никогда не уходит.
Я их понял.
- Где находится ресторан ?
- В западном квартале. Остин-стрит.
- Во сколько ?
- Лас куатро, я имею в виду четыре часа. Тогда не будет слишком многолюдно.
- Как я узнаю тебя?
- Я надену штаны зауне, - без дальнейших церемоний ответила моя собеседница, прежде чем повесить трубку.
Его мягкий голосок, очевидно молодой, и его восхитительная задержка были чем-то меня соблазнили. Я поймал себя на том, что пытаюсь представить ее в своем наряде «зауне». «Осторожно Ник, - прошептал я. И я увидел себя в тренировочном центре с Хоуком за его столом, обучающим нас Правилу Убийцы №1. Никогда не позволяйте себе перемещаться в незнакомом месте и остерегайтесь всех. Теперь я, N3, собирался нарушить правило. Что бы подумал Хоук, если бы узнал? Он, вероятно, уволил бы меня из-за психического заболевания. Но на его месте я бы сказал: Ник, продолжай, в конце концов, ты сможешь что-то извлечь из всего этого. Вот что я решил сделать. Для этого нужно было начать узнавать землю, определять возможности отступления и запечатлеть все это в моей памяти. Я поискал в справочнике адрес ресторана и развернул карту Браунсвилля.
Путешествие было очень простым. Я вышел из комнаты, запер дверь и спустился вниз, чтобы забрать взятый напрокат «Мустанг». Была только половина второго, но я хотел, чтобы у меня было достаточно времени.
Вскоре я подошел к Casa del Cabrito в районе, который мне показался гетто Браунсвилля. Бараки, построенные из ящиков, и останки машин образовали настоящие лачуги, пересекаемые грязными улочками. Все, что можно было найти в мусорных баках Браунсвилля, обрело здесь новую жизнь. Темнокожие дети смеялись и играли костяшками пальцев в пыли среди стада голодающих собак. Большинство детей были голыми, что напомнило мне кубинские деревни, через которые я прошел. В тропиках латиноамериканцы не удосужились одевать своих детей. У них были дела поважнее со своими скудными ресурсами. На Кубе родители обычно разрешают своим детям гулять в костюмах Адама и Евы до двенадцати лет. В этом возрасте девочки имели право на мешок из джута от сахара. Одно отверстие для головы, два отверстия для рук и вуаля.
Мальчикам выдают старые джинсы до колен. Я видел девушек настолько высоких, что их мешки закрывали их только до пупка, а нижняя часть их тела была полностью обнажена. Этого еще не было в гетто Браунсвилля, но и не так уж много было отличий.
Я прошел мимо Каса-дель-Кабрито как на прогулке. Заведение было построено из старого дерева архитектором, который, несомненно, долгое время медитировал на свалке. Он, должно быть, сочинил этот великолепный шедевр однажды ночью внезапного вдохновения, не думая, что шипы можно использовать для чего-нибудь, кроме прокалывания шин: у меня создалось впечатление, что только битумная бумага может держаться вместе, как приклеенная головоломка.