Но теперь он был погружен в жаркую дискуссию. Я встал, сразу повернулся к нему спиной, пошел платить за кофе в кассе и вышел из столовой.
Когда добрался до нашей комнаты, я осторожно постучал, прежде чем вставить ключ в замок. С автоматом в ящике я подумал, что разумнее не причинить ни малейшего удивления милой Самире. Я ни о чем не беспокоился. Красавица все еще была в ванной.
-Ты уже здесь? воскликнула она.
«Я не мог бы потерпеть разлуку с тобой ни на минуту», - сказал я, открывая дверь.
Великолепное тело Самиры было погружено до кончиков грудей в кремовую пену пенной ванны. Я опустился на колени на край ванны и весело дул на пузыри пены, так что показалась ее грудь.
- Это обман, - сказала она. И кроме того, ты меня охлаждаешь.
- Выйди из ванны, если хочешь избежать ужасной несправедливости.
Когда она вышла из воды, я взял полотенце и стал вытирать ее.
- Веди себя хорошо, не двигайся, я покажу тебе что-нибудь хорошее.
- Вы мне сейчас вообще ничего не покажете, - смеясь, ответила Самира. Я слишком голодна, чтобы играть. Пойдем сначала поесть.
Её проклятый аппетит поставил меня в затруднительное положение. Я не хотел рисковать столкнуться с Дмитрием Синеоковым. Пока еще нет.
- Можно еще подождать, пока я тоже приму ванну и побриюсь.
- Пока ты не торопишься.
Я не хотел торопиться. Так что я тратил все свое время. Выйдя из ванной, я с восхитительным изумлением заметил, что Самира все еще обнажена и очевидно ищет чистое белье в своем багаже. Значит, она не торопилась.
После двух только что полученных мною отказов мое мужское достоинство сильно стимулировало вид этого обнаженного и великолепно сложенного тела.
Я схватил ее за талию и притянул к себе, чтобы тактично заставить ее почувствовать энергичную материализацию моего желания. Она, должно быть, оценила всю силу, потому что быстро обернулась.
Когда мужчина и женщина оказываются обнаженными лицом к лицу, им предлагается широкий спектр возможностей убить время.
Я сам знал изящный способ убить его. И я, не раздумывая, воспользовался им.
Семнадцатая глава.
На следующее утро Самира была готова отвезти меня в лагерь. Поскольку я заметил Синеокова, энтузиазма у меня не было. Считалось почти само собой разумеющимся, что его присутствие в Мексике имело какое-то отношение к палестинцам, и поэтому ему приходилось часто посещать их лагерь. Если наши пути пересекутся, могут возникнуть проблемы. Я чувствовал, что оставил ему не очень хорошие воспоминания.
С другой стороны, по описаниям Самиры, лагерь имел внушительные размеры. Остерегаясь, я, возможно, смог бы избежать Синеокова. Если честно, выбора у меня не было. Пришлось последовать за Самирой. Я должен был сделать все, чтобы выяснить, что происходит вокруг трубопровода, чтобы, возможно, вмешаться. Если вмешается друг Синеоков, для него будет плохо.
Когда Самира сказала мне, что у нее все готово, я тоже.
«Но меня беспокоит одна мелочь, - признался я. Вы уверены, что ваши друзья примут меня как одного из своих? В конце концов, они ничего обо мне не знают.
Самира улыбается мне.
«Не стоит об этом беспокоиться», - заявила она. Альсар всегда полагался на мое мнение и пока не имел никаких жалоб. Не понимаю, почему он вдруг начал во мне сомневаться. Кроме того, я уверен, что он положительно отнесется к американскому журналисту, присоединившемуся к нашему делу, и ко всем преимуществам, которые он может извлечь из этого. Вот увидите, все будет хорошо.
Я надеялся, что она была настолько уверена в себе, насколько хотела звучать.
Я также надеялся, что могу рассчитывать на нее, ну, я надеялся, что Синеоков не собирался слишком быстро показывать кончик своего носа.
Я, разумеется, не разделил эти мысли с Самирой.
«Очень хорошо», - сказал я. Чего мы ждем, чтобы уйти?