— Всё хорошо?
Феликс мотает головой.
— Я сделал что-то не так? Тебе всё-таки придавил что-то?
— Не пойми меня неправильно, — Феликс наконец вздыхает и распахивает глаза. Минхо не уверен, но кажется, что они полны слёз, — но давай сегодня не будем.
В ту же секунду Минхо чувствует себя озабоченным животным, и падает мешком рядом с Феликсом, держась на комфортном расстоянии.
— Прости, просто я… — судорожно начинает объясняться Феликс, но Минхо сразу его перебивает:
— Эй, всё нормально, слышишь? — Ли Ноу протягивает руку и кладёт её на плечо Феликса, поглаживая его. — Мне не нужен от тебя только секс.
Феликс тоскливо усмехается:
— Правда? А что тогда?
— Ну… мы же друзья, так? — получив утвердительный кивок, Минхо продолжает: — Что там делают друзья?
Феликс мнётся в неуверенности, Минхо же отвечает за него:
— Фильм и снэки?
— Наверное?
Криминальное чтиво на телевизоре совсем не помогает отвлечься, но Феликс правда старается вникнуть в сюжет, хоть гнетущие мысли с геометрической прогрессией заполняли больную от духоты голову. Не получалось. К середине фильма Феликс даже не запомнил имена главных героев.
Минхо под боком (они всё равно слиплись) внимательно следит за фильмом, методично закидывая сладкий попкорн в рот и издаёт охающие звуки на каждую важную сцену.
Наверное Феликсу действительно не хватало таких вот дружеских просмотров фильма, не хватало чужого тепла не только во время секса, не хватало ласкового «Ликси», которое заставляло чувствовать себя нужным.
И говорит он больше для себя, чем для Минхо:
— Наверное, это важно.
— Что важно?
Происходящее на экране едва ли можно назвать важным: угашенные Винсент с Мией плясали под Чака Берри{?}[Chuck Berry — You never can tell — саундтрек к фильму «Криминальное чтиво».], поэтому Минхо поднимается на локтях, пытаясь посмотреть на Феликса.
Феликс прикрывает глаза в неге, слушая дождь, учащённое дыхание Минхо и дерущихся кошек в коридоре.
И Минхо понимает что да, наверное то, что произошло сегодня, действительно очень важно, и больше ничего не спрашивает, молча притягивает Феликса к себе, и в этот день Феликс первый раз засыпает в объятиях другого человека.
✧ ✧ ✧
Пальцы Феликса дрожат, когда он звонит в дверь и шебуршит в руках глупый подарочный пакет с котиком в рождественском колпаке.
Когда проходит больше минуты, а дверь так никто не открывает, Феликс думает, что это самая идиотская затея за всю его жизнь и проклинает себя и эти идиотские сантименты, что привели его сюда.
Сегодня он точно выпьет. Нет. Напьётся.
Он уже разворачивается и идёт к лифту, когда дверь всё-таки распахивается: на пороге стоит Минхо с котом на плече, как пират со своим попугаем.
— Феликс? — Минхо опускает кота на пол и в смятении смотрит на незваного гостя.
— Вроде я, — Феликс трогает своё лицо, — но уже не уверен.
— Ты что здесь… хотя глупо задавать этот вопрос, когда-нибудь у нас заведётся привычка предупреждать о своих визитах.
Феликс заглядывает за спину Минхо, пытаясь высмотреть там присутствие других людей.
— Ты один? — за Минхо видно ровным счётом ничего, поэтому Феликс сдаётся.
Минхо тоже смотрит назад.
— Один.
— А ты, ну… никого не ждёшь?
— Только если Санта Клауса. Заходи уже, — Минхо отходит от двери, пропуская Феликса.
На дворе уже 24 декабря, а у Минхо в квартире рождеством даже не пахнет, и пахнуть, видимо, не собирается: нигде не стоит никакой праздничной фигурки, по потолку не пущены гирлянды, а из рождественского дерева у него только «вонючка» для машины в виде ели, которая, почему-то, висела в туалете.
Такой расклад дел Феликса совершенно не устраивает — он берёт инициативу в свои руки и лезет в самые злополучные места квартиры Минхо: на шкафы, где лежали ящики с «ненужным хламом».
Ненужным хламом оказалось множество новогодних украшений в коробке из под обуви.
— Сколько это здесь лежит? — Феликс рисует на вековом слое пыли сердечко и передаёт это Минхо, залезая за новой.
— Примерно с того года, как я последний раз праздновал рождество с семьёй, — Минхо составляет коробки в башенку — та с каждым новым ярусом опасно покачивается
— Почему сейчас не празднуешь?
— Они свято верят, что я праздную со своей невестой.
Феликс оступается и почти летит с табуретки, но придерживается за дверцу шкафа. Минхо стоит, уже готовый ловить его, но всё обходится благополучно.
— У тебя есть невеста? — обеспокоенно выдал Феликс.
— Да, ты разве не знал? Она просто сейчас в командировке.
— Что? — Феликс не может поверить. Неужели его снова обманули и предали? Он опускается на табуретку, поднимая глаза на Минхо.
Минхо делает вид, что не понял замешки Феликса. Феликс глотает ком в горле и шмыгает носом.
И Минхо понял, что так шутить не стоит.
— Котёнок, ты плачешь? — Минхо присаживается на корточки рядом с табуреткой, заглядывая в опущенное лицо Феликса. — Хэй, я пошутил, ну какая у меня невеста? Ну ты чего?
Феликс вытирает нос рукавом и теперь его окончательно прорывает. Грудную клетку разрывает от нахлынувших эмоций, глаза неприятно зудят от солёных слёз, тёкших из них, и завершает картину сопли, которые Феликс глотает каждую секунду, шмыгая носом.
— Ты просто… мы просто… я…
Минхо обнимает колени Феликса, укладывая на них голову.
— Ликс, извини. Это была крайне неудачная шутка, ну ты чего.
Феликс сгибается в рыданиях и сам понять не может от чего он плачет, почему он плачет при ком-то, и как это остановить.
— Котёнок, посмотри на меня, — ноль реакции, — эй, послушай.
Феликс прячет лицо в ладонях, не желая показывать свою слабость Минхо. Ли Ноу убирает руки, и берёт его лицо в свои. Феликс жмурится, не желая видеть, как его слёзы видит кто-то другой. Минхо сцеловывает их с мокрых щёк, гладит Феликса за ухом и снова чувствует себя абсолютно бессильным.
Рядом с ним. Перед ним.
Феликс слабо хватается за плечи Минхо, обнимая его, Минхо сжимает Феликса крепко.
— Прости, я дурак простак. Феликс?
— У тебя правда нет невесты?
— Правда, Феликс. Это просто отговорка для родителей. Подумать только: мне 30 лет, а у меня до сих пор ни семьи, ни детей, никого.
— Только три кота, — Феликс начинает потихоньку успокаиваться (он обязательно обсудит это с психологом), и говорит, смеясь, потому что положение Минхо действительно смешило.
— И ты.
— Что?
Минхо неловко почёсывает затылок, прикусывая себе язык.
Идиот.
— А ты, говорю, почему один празднуешь?
— Моя семья в Австралии.
Забавно выходит: люди, которые априори считали друг друга никем в своих жизнях, празднуют вместе самый семейный праздник в году: Рождество.
— Веришь в судьбу? — Спрашивает Минхо.
— Верю в обстоятельства.
— Значит обстоятельства так сложились, что это Рождество мы будем праздновать вдвоём.
— И три кота.
— И три кота, — со вздохом соглашается Ли Ноу.
— И бутылка шампанского.
— И… о-оу!
Феликс всё-таки снимает со шкафа последнюю коробку с украшениями, Минхо снимает Феликса с табуретки, потому что «ты, кляча неповоротливая, даже с табуретки не можешь слезть не ёбнувшись» (а Феликс просто хотел, чтобы его потаскали на ручках).
Феликс решил применить все свои навыки юного дизайнера и уже через полтора часа квартира блестела и сияла, не хуже какого-нибудь Букингемского дворца в его лучшие годы. Всем, кроме Минхо, этот рождественский шквал нравился: Суни уже повисла на шуршащей мишуре, Дуни гоняет золотые ёлочные шарики по полу, Дори грызёт лампочки на гирлянде, а Феликсу собственная работа не может не нравиться по умолчанию. У Минхо рябит в глазах.
— После Рождества я сожгу это к чертям.
— Не бубни, дед. Помоги лучше оторвать Дори от несчастной гирлянды.
— Ты, блять, назвал меня дедом?
— А как лучше? — Феликс подходит неприлично близко, выдыхая опаляющим дыханием в ухо. — Папочка?