Феликс вышел на работу на два дня раньше положенного, потому что, по его словам, ему срочно нужно было заняться чем-то. Дружный коллектив встретил его коллективными объятиями и всеобщей радостью, но больше явно были рады Минхо, особенно Кристофер.
— Начальник Ли Ноу, неужели! — детская радость в его глазах не сравнится ни с чем.
— Вы не обанкротили мне компанию?
Джисон активно машет и головой, и руками, Чан тоже кивает, заверяя начальника в том, что всё хорошо, а потом под ручку уводит его в кабинет, чтобы рассказать о том, что произошло за эти пять дней. Остальные утаскивают Феликса в столовую, расспрашивая о его отпуске.
После приезда Минхо с головой закопался в бумажки и документы, почти не выползая из своей «норы». Феликс от работы тоже не отлынивает, тем более за период его отпуска её накопилось много, и хоть коллеги пытались разобраться с ней, пока он отсутствовал, получалось у них скверно, о чём Феликс уведомил их в не очень доброжелательной форме.
— Вы тут головой все ёбнулись? Лучше бы вообще не трогали, чем это, — он с грохотом бросает папку на свой стол, Сынмин опускает глаза в пол, мол «я не при делах».
В общем, после приезда из Австралии у них с Минхо даже не было времени поговорить и остаться наедине, поэтому признание так и осталось висеть в воздухе без ответа и обсуждения.
Феликс решил забыть об этом, как о страшном сне, а молчание Минхо подогревало это желание, хоть и резало по сердцу.
Начало весны выдалось тёплым, а вот конец марта оказался промозглым и дождливым, уборщица в офисе сновала со шваброй туда-сюда, постоянно подтирая лужи от ботинок сотрудников, которые только завалились на работу с утра пораньше.
— Носите сменную обувь! — кричит она, когда Феликс пролетает мимо неё, оставляя за собой пару луж и слякотный след. Феликс подмигивает ей и летит дальше, как будто он куда-то опаздывает.
За ним пробегает Чонин, получает такой же комментарий, извиняется и скрывается в офисе.
— Вы с ума тут посходили?..
Важный проект от уважаемых заказчиков — постоянных клиентов; офис превращается в муравейник и даже Чонина привлекают к работе, хотя раньше он выполнял роль секретарши для всех ребят.
— Чани! — буквально орёт Минхо, высунув голову из своего кабинета.
На крик сбредаются все, не только Чан.
— Отлично, как раз проведём небольшую летучку. Феликс, потом передам тебе бриф по проекту, Сынмин, с тебя я жду счёт-фактуру и накладную, нужно сделать всё это до пятницы. Чонин-а, ты помогаешь ему сделать приходный кассовый ордер, иначе проект слетит и мы не получим оплату. Джисон и Хёнджин — я посмотрел вашу презентацию, рекомендации по правкам скинул на рабочую почту, правки сделать как можно быстрее, иначе перестану пускать вас в курилку.
— А мне что делать? — спрашивает Кристофер, когда остальные покивали и разошлись по делам.
— А ты следи за этими оболтусами! Давайте вперёд, сроки и так поджимают.
Работа кипит, никто не сидит без дела и забывают даже про ланч, не то что про регулярный почасовой поход в курилку.
Минхо настигает Феликса, когда он стоит у кулера и набирает себе воды в пластиковый стаканчик. Минхо прижимается к стене, смотря на менеджера.
— М? — краем глаза Феликс замечает начальника. — Я посмотрел бриф и сделал копии для всех, единственное что меня смущает, это…
— Я тоже люблю тебя.
На лице Феликса не меняется ничего, только рука замирает над кнопкой выключения воды и она переливается за края стаканчика, перетекая на пол, добавляя к лужам кулерную воду.
— Я люблю тебя, — повторяет Минхо.
— Здорово.
Минхо тянется выключить воду и перехватывает руку Феликса, сжимая её в своей.
— Я не знаю что я должен сделать, чтобы ты верил мне.
— Я не могу поверить. Я не могу довериться.
— Я знаю. Просто хочу, чтобы ты знал.
Феликс поднимает взгляд на начальника. Ему хочется верить. Хочется слышать в его словах правду, хочется быть с ним и забыть всё, что было раньше.
— Я думал, что ты не услышал меня тогда, — говорит Феликс и берёт вторую руку Минхо, пальцем выводя на ладошке какие-то буквы. Минхо на этом не зацикливается.
— Услышал, просто ты сразу завалился спать, а мне… нужно было время обдумать.
— Я боюсь.
— Я знаю.
Феликс упирается лбом в плечо Ли Ноу, он, в свою очередь, обвивает руки вокруг Феликса и прижимает его к себе.
— Всё сложно, — выдыхает Феликс.
Минхо вспоминает слова своего заместителя:
— Всё легко. Просто мы пытаемся всё усложнить.
Феликс усмехается:
— Тебе это Чан сказал?
— Ага.
— Мне Чонин говорит то же самое.
— Значит так и есть.
Они стоят в обнимку пару минут, пока Феликс не разрезает тишину едким:
— Надо работать. Обсудим это позже.
— Ладно, — Минхо целует менеджера в лоб и отпускает, смотря как он быстро уходит из столовой в сторону туалетов. Явно не работать и точно не по естественной нужде (Минхо видел, как Феликс выходил оттуда десять минут назад), но он за ним не идёт, потому что ещё раз смотреть на плачущего Феликса сравнимо только с закланием.
✧ ✧ ✧
Довериться человеку звучит здóрово. В теории. На практике всё получается не так здорóво.
Феликс понимает это, когда бьётся в истерике битый час. Слёзы прошли в первые двадцать минут, остальное время он лишь беспомощно содрогается на холодном полу и повторяет имя Минхо, как мантру.
«Я люблю тебя» от Минхо ранило больше, чем молчание. Потому что Феликс тоже любит. Потому что он оступился, осёкся и снова упал в пропасть. Этого не должно было случиться. Он нарушил данный самому себе обет. Всё это надо было пресечь ещё после их первого раза, как он делал это с остальными.
Возможно, он первый и нарушил принцип «никакой любви, никаких отношений», когда пришёл к нему во второй раз; когда позволил себе думать о нём по вечерам; когда секс на работе неожиданно перетекает в секс дома, потом — совместные праздники, поездка в Австралию и слова поддержки, такие пустые, но такие нужные.
Феликс хотел поверить, что он действительно может быть любимым. Что это не очередной обман, потому что с ним классно спать.
Хочется почувствовать себя нужным. Нужным, не только для того, чтобы присунуть ему и свалить ранним утром. Нужным, для чего-то большего. Чтобы держать за руку, чтобы переступать с ним через себя, чтобы говорить и восхищаться созвездиями на его щеках.
Кажется, что Минхо знает о Феликсе всё и одновременно ничего — это пугает и притягивает.
В первую очередь пугает. Потому что ничто не вечно. Потому что однажды им придётся расстаться и не важно по каким причинам: смерть, ссора или измена — они потеряют друг друга однажды, однажды феликсово хрупкое сердце снова разобьют.
Он сам причинял себе боль, он издевался над собой и над своим телом, но он не готов к тому, что кто-то снова сделает это за него. И не потому что это на самом деле больно — это обидно. Одного раза хватило.
Феликсу не хватает больше сил и он отрубается на том же полу. Не проходит и пары часов, как он просыпается в холодном поту и опять засыпает. Ему снятся сны. Тревожные сны. Когда он просыпается, он не помнит их и засыпать снова не хочется — его организм думает иначе, — он проваливается в сон, если это состояние можно назвать сном.
Когда он открывает глаза, на улице уже светает. Феликс поднимается с пола и идёт на кухню, залпом выпивая два стакана воды. На часах пятый час утра.
— Давай поговорим, — тяжело ворочая языком, сказал он в трубку.
Минхо приезжает за жалких двадцать минут.
Как только дверь открывается и Минхо переступает через порог, Феликс делает к нему шаг и останавливается на расстоянии вытянутой руки.
— Привет, — здоровается он.
— Тебя как будто бы поезд переехал.
— Ага. Поезд с загончиками.
Минхо выдыхает. Феликс протягивает всё ещё дрожащую руку к нему, Минхо вкладывает свою ладонь и тянет парня на себя, завлекая в объятия.