— От тебя пахнет, — Крис запинается, и ещё раз нюхает волосы Чонина, — моим шампунем?
Чонин неловко посмеивается, краснея кончиками ушей.
— Нюхать людей странно!
— Странно пользоваться чужими шампунями!
— Я не знал чем ещё помыться… Ты сильно против?
— Неа, — Крис снова зарывается в волосы. — Мне нравится.
Чонин толкает задницей в бедро Криса, высвобождая себя из его лапищ и достаёт тарелки, раскладывая по ним приготовленный завтрак.
Это уже вошло в их привычку. Вместе просыпаться, целоваться по утрам и по очереди готовить завтраки, вместе собираться на учёбу и работу и из-за этого постоянно опаздывать.
Подперев щёку рукой, Чан игнорирует остывающие яйца у себя в тарелке и откровенно пялится на неторопливо поглощающего свою еду Чонина.
— Ты чего так смотришь? Чего не кушаешь? Не вкусно?
— Просто люблю тебя.
Вилка с беконом останавливается в сантиметре ото рта. Каждый раз, когда Чан говорит это, в Чонине снова всё взрывается.
— Ешь пожалуйста, иначе мы опоздаем.
— Я очень-очень тебя люблю
— Я знаю, Крис.
Вообще-то Крис знает, что он знает. И знает, что Чонин тоже его безумно любит. Возможно, даже больше, чем он сам.
— Ну скажи мне, что ты тоже любишь меня, а то я всё утро добиваюсь от тебя этого.
— Придёшь вечером ко мне домой?
Удар.
— Вечером?
— Вечером. Когда мама с работы придёт.
Ещё удар.
— Ты серьёзно, малыш? Хочешь познакомить меня с родителями?
Чонин прячется в ладонях, растирая ими себе лицо.
— Не то чтобы очень, но хочу. Мне надоело скрываться.
В последние несколько месяцев они действительно скрывались, как позорные школьники. Каждый раз, когда Чонин ночевал у Криса, его мама слышала одну и ту же историю: «Ма, я пойду к однокурснику, мы делаем очень большой проект.»
— Ты хочешь получить благословение, или…
— Я не знаю чего я хочу. Хочу, чтобы они знали.
— Ладно, давай разберёмся с этим после работы. Я тебя встречу с института и мы всё обсудим.
Чан так и не притронулся к своему завтраку, потеряв аппетит и вовсе забыв о его существовании.
Знакомство с родителями — отчаянный шаг, смелый, и даже безрассудный. Особенно когда ты — взрослый лоб, а твой парень — несовершеннолетний студент. До этого они никогда не обсуждали отношение родителей к их союзу. Если родители Чонина не гомофобы, это хоть немного сгладит ситуацию; если не старой закалки, то это значительно поможет объясниться им с разницей в их возрасте.
Возможно, «придёшь вечером ко мне домой?», намного громче, чем «люблю тебя». Но рад ли этому Чан — совсем другой вопрос.
Они вместе уже не первый месяц, они идеально дополняют и уже не представляют жизни друг без друга. Они нашли поддержку, счастье и любовь. Со временем возраст перестал играть какой-либо роли, потому что разница не чувствовалась (в силу ребячества Чана или серьёзности Чонина — никто не хочет додумывать), но сейчас, когда знакомство с родителями должно состояться через несколько часов, Кристофер особенно остро почувствовал эти восемь лет и представил самые наихудшие варианты развития событий.
Скандал с родителями? Удар в лицо от отца Чонина? Заявление в полицию?
— Чани, я здесь, — Чонин машет рукой перед лицом Криса, выводя того из транса.
Крис до побеления костяшек сжимает руль и осторожно оглаживает его по всей окружности.
— Ты уверен? — осторожно спрашивает он, потому что сам он ни капельки не уверен.
— Я переживаю.
Чан сглатывает.
— Не поверишь, но я тоже. Как вообще твои родители отнесутся к такого рода… отношениям?
Наверное, когда Чонин днём позвонил своей маме и сказал, что вечером приведёт кое-кого на ужин, она будет ожидать на пороге симпатичную девушку с его курса, хорошей семьёй и милой улыбкой, а не парня на девять лет его старше. Но улыбка у него милая, тут поспорить нельзя. Возможно даже милее, чем у всякой девчонки с его курса.
— Мы ни разу не обсуждали эту тему.
— Серьёзно?
— Я не уверен на счёт их взглядов.
— Понятно… И каков наш план?
— Допустим, мы заходим домой и нас не гонят с порога шваброй и тряпками.
— Допустили.
— Если мы пройдём этот этап, то дальше всё проще.
— Уверен?
— Нет.
— Отлично.
Чонин помолчал пару секунд.
— Чани, солнышко, если ты не хочешь, то можем просто…
— Чонин. Я хочу.
— О… — Ян останавливает свою тираду, которую уже успел подготовить на случай отказа Чана и смотрит на него глазами сердечками.
— Только скажи, что любишь меня.
— Скажу, если мы выйдем с ужина живыми.
И именно поэтому всё должно пройти хорошо.
✧ ✧ ✧
Чан надевает самую нарядную (чёрную) рубашку и самые нарядные (чистые) брюки, выпрямляет волосы и даже трудится над каким-то макияжем, чтобы скрыть синяки под глазами. Тем же тональником он насильно замазывает засосы на плечах Чонина, которые, даже если постараться, через его кофту не увидеть. Потому что «а вдруг узнают, мне же башку открутят».
— Узнают, что мы спим? — покорно подставив плечи под манипуляции, спрашивает Чонин, на что в ответ Крис слегка бьёт его по руке.
— Мы не спим! В смысле спим, но не в том смысле, что с пошлым подтекстом.
— Ну да, просто иногда дрочим и отсасываем друг другу, а так не, не спим.
У Чонина всегда просыпалась необоснованная смелость на нервной почве, а у Криса — вполне обоснованная трусость.
— Так и скажешь им? Привет мам, пап, это Чан, и мы иногда дрочим и отсасываем друг другу. Вот такие мы клёвые друзья!
— Дурачок, — клацает зубами Чонин перед носом Чана, когда тот наконец заканчивает и тянется за поцелуем.
Чан недовольно пыхтит и встаёт перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя.
— Как я выгляжу?
— Чан, мы идём к моим родителям, а не на аудиенцию к королеве.
— Не знаю даже, что страшнее.
Чонин подходит сзади и обнимает Чана за плечи, мягким дыханием щекоча шею.
— Ты очень красивый, Чани. Как всегда.
— И ты как всегда говоришь мне это.
— Ты красивый в любом виде и когда-нибудь поймёшь это.
— Слушай, — Чан поворачивается к Чонину лицом и берёт его за руки, заглядывая в глаза, — у нас прямо настолько всё серьёзно, что мы идём знакомиться с родителями?
Чонин раскрывает рот и изгибает брови, неосознанно вытаскивая свои руки из рук Чана:
— Грустно, что ты вообще это спросил.
— Нини, я не сомневаюсь в собственных чувствах…
Стандартная история: Чан вечно считает, что недостоин любви Яна, что слишком не такой для него, хотя сам Чонин неоднократно говорил об обратном. Он считает, что у Чонина просто переходный возраст, что ему ещё надо со всем определиться и понять себя, что лучше ему будет найти в пару своего сверстника и прочий бред.
Вместо ответа Чонин подаётся вперёд, трепетно касаясь губами губ Криса, передавая через поцелуй все тысячи слов, что мог бесконечно долго объяснять ему.
— Тогда и не сомневайся в моих, — шепчет Чонин, когда руки Чана уже вовсю блуждают у него под кофтой. — Поехали, нас ждут к семи.
— Ну не-е-ет, давай ещё поцелуемся!
— Кристофер! — недовольно грозится Чонин и Чан мгновенно замолкает, берёт ключи от машины с тумбочки и они наконец покидают его квартиру.
✧ ✧ ✧
Они приехали. Поднялись на нужный этаж. Повздыхали пару минут перед дверью. И так и не решились зайти внутрь.
— Ну, давай, — Чан кивает в сторону двери, призывая к действию.
— Нет, давай ты.
— А что я?
— Уступаю старшим.
От напоминания дрогнула рука, но Чан постарался сохранить хотя бы внешнее спокойствие, чтобы лишний раз не нервировать и без того нервного Чонина.
— Это же твоя квартира, какое я имею право… стучаться в неё? — немного неуверенно спрашивает он.
Чонин хватается мизинчиком за руку Криса, и когда он уже заносит другую, чтобы постучаться, дверь распахивается, и они видят лучезарно улыбающуюся маму на пороге.