— Скажи, если что-то будет не так.
А Чонину кажется, что даже если в комнату прямо посреди процесса ворвётся Авраам Линкольн, для него всё равно всё будет «так», но он снова кивает.
Крис на пробу большим пальцем касается головки и потирает её. Чонина будто ударило двести двадцать вольт.
— Ты отлично справляешься, малыш, — подбадривает его Чан.
Только Чонину кажется, что он уже не справляется.
— Я долго не выдержу, — с трудом говорит он, Крис понимающе кивает, потому что полностью солидарен с его позицией.
Грубоватая ладонь Чана скользит по всей длине, размазывая естественную смазку и пошло хлюпает, когда доходит до основания.
Чонин считает минуты до того момента когда кончится, как личность, и число уже выходит отрицательное.
Точка невозврата пройдена тогда, когда Крис, удостоверившись что с его мальчиком всё хорошо, начинает наращивать темп.
Чонин теряет связь с реальностью. Крис постоянно говорит что-то, но Ян слышит его, как из под толщи воды, и если бы не удовольствие, растекающееся по всему телу, он бы идентифицировал себя, как дождевую лужу. У лужи же нет эрогенных зон? Чонин уже не уверен.
Воспалённый мозг вопрошает у пубертатной фантазии не очередная ли это выдумка, но Крис выглядит вполне реальным и осязаемым: Чонин снова переставил руки на его грудь, опираясь на неё, и чтобы убедиться в реальности, Чонин до крови прокусывает свою губу.
— Малыш, ты чего? — Крис тут же останавливается, сухой рукой притрагиваясь к щеке Чонина.
— Нет-нет-нет-нет, не останавливайся, Боже, — Чонин снова падает на Криса всем телом и тут же припадает к его губам.
Чан сцеловывает кровь, у них на языках вкус железа и любви.
Чонин жалобно скулит в поцелуй, трётся членом о ткань футболки Чана и тот помогает ему подняться, чтобы продолжить.
Ян двигает бёдрами в такт руке Криса, даже не задумываясь о том, как от этого Крису плохорошо.
На самом деле им не о чем жалеть. И госпоже Молодости нечего прощать. Они «слишком», они удивляют, они такие разные и они вместе. Хоть и не официально.
И Крис вдруг вспоминает, что не ответил на чониново признание.
— Я тоже тебя люблю, Йенни, — вообще-то не самое удачное время для таких слов, но Чонина будто бы озаряет свет от пришедших ангелов и он улыбается, последний раз дёргается всем телом и кончает, попадая на футболку и штаны Криса, но вообще-то, об этом тоже жалеть не стоит.
Крис раскрывает руки для объятий и Чонин ныряет в них, укладывая голову на его плечо и сжимается в клубочек, тяжело дыша.
— Всё хорошо? — аккуратно спрашивает Крис.
«Я люблю тебя, ты такой невероятный, я — твой, я никогда не думал, что смогу испытать такие эмоции, я так рад, что ты у меня есть», — хочет сказать Чонин, но вместо этого угукает, потому что сил на вразумительные слова не осталось, хоть в голове их целый океан.
Они лежат в обнимку примерно вечность, а может быть и две. Вечность прерывает Крис:
— Я тебя люблю, ты слышал?
— Слышал, — Чонин чувствует тепло, разливающееся в груди, и это не тепло тела его… парня? Друга? Коллеги? Потом решат.
А потом проходит ещё вечность.
Чонин выпрямляется, вылезая из объятий Криса.
— Так а что с тобой? — Чонин бросает многозначительный взгляд на пах Чана.
Чан отводит взгляд:
— Я уже всё.
— Что?
— Всё.
— Как?
— Давай попозже об этом поговорим.
Чонин осмысливает всё долго, а когда до него доходит, ему снова хочется расплакаться и убежать в истерике.
— Ох, прости…
Крис улыбается, гладит Чонина по щеке, притягивая обратно к себе.
— Передо мной ещё никто не извинялся за то, что довёл меня до оргазма.
Чонин прячется в шее Криса.
— А ещё я запачкал твои штаны. И футболку.
— Запачкал, — соглашается Чан.
— Останешься на ночь? Закину их в стирку.
— Останусь.
И не хватит им даже пяти вечностей.
Комментарий к 3. Это слишком
Нежные мои…
А я снова делюсь с вами своим телеграмм каналом, в котором я публикую всякое https://t.me/repprizawritess
========== 4. Дружный коллектив ==========
Комментарий к 4. Дружный коллектив
ПБ включена! Видите ошибочку или очепятку — не поленитесь сообщить и сделать приятно автору :)
Неожиданно для всех Минхо выползает из своего кабинета и останавливается посреди офиса, собирая взгляды всех сотрудников на себе. На него смотрят все, он — на свои ботинки, которые его интересовали явно больше, чем происходящее вокруг.
Хан кидает непонимающий взгляд на Хёнджина, тот отвечает таким же.
— В общем, — также неожиданно начинает начальник, — давайте устроим корпоратив.
Как это всегда бывает после неожиданных новостей, кто-то чем-то давится — на этот раз это Хёнджин и давится он собственной слюной, айтишник с размаха бьёт его по спине, помогая откашляться, и теперь Хёнджин не только давится, но ещё и корчится от боли.
Созерцая эту картину, Минхо уже передумал устраивать что-либо и из желаний у него снова осесть в своём кабинете, продолжая руководить по правилу «проблемы индейцев вождя не ебут», но Хёнджин начинает дышать, а Феликс, который до этого крутился возле окна, заинтересованно спрашивает:
— А в честь чего?
— В честь… ничего. В честь нас. Потому что мы с вами коллектив, а коллектив должен быть дружным.
Чанбин прыскает в кулак, Минхо кидает на него взгляд, не суливший ничего хорошего, и тот мгновенно успокаивается.
Реакция коллектива не такая, как ожидал Минхо. Все молчат и таращатся на начальника, как на эксклюзивную дорогую вещицу на полке обычного продуктового магазина.
— И… как это будет выглядеть? — решается на вопрос Сынмин.
— Можем посидеть в баре.
Ребята оживляются:
— О, бар это отлично! — Чанбин хлопает в ладоши.
— Да, можем забронировать столик на восьмерых, чтобы не сидеть кто где, — Феликс перехватывает на себя инициативу.
— Это вы хорошо придумали, — Джисону и Хёнджину идея тоже нравится.
— Я как раз знаю хороший не шумный бар, — говорит Сынмин.
Минхо улыбается и потирает ладони, как муха.
— Погодите, — прерывая шумную дискуссию о дне и месте встречи, Чан переключает внимание на себя, — у нас Чонин, а он несовершеннолетний, его просто не пустят.
— Не пустят, — повторяет Минхо, задумываясь.
— Нельзя без Йенни, он часть коллектива как никак.
— Нельзя! — встревает за друга Феликс.
— Ну он пить не будет, мы ему сок закажем… — неуверенно тянет Сынмин.
— Ты это охране объяснишь, окей? — Ёрничает Феликс.
— Скажем, что он с нами, — говорит Хан. Дизайнер на соседнем стуле согласно кивает.
— А, ну тогда его сразу пустят!
— Значит пойдём в бар, где работает мой друг, тогда точно пустят, — Чанбин полулежит на стуле и тут же получает порцию одобрительных комментариев о том, «какой ты классный мужик, Бинни!»
На том и порешили.
Субботним вечером компания из восьми человек уже стояла у бара. Чонин приехал с Крисом на машине (кто бы мог подумать!), Феликс тащил свою задницу на метро с Чанбином; Хан, Хёнджин и Сынмин делили одно такси на троих, Минхо прибыл таким же образом.
— Классная толстовка, — говорит Хан Крису.
— Спасибо. Мне нравится твой свитер.
Это первая их встреча вне офиса и все с детским интересом рассматривают прикиды друг друга, оценивая и делая комплименты. Только Феликс остаётся без внимания: он выглядит также как и всегда.
— Оу, это prada? — Сынмин цепляет пальцем нагрудную сумку Чанбина, тот с гордостью расправляет плечи и согласно кивает.
— У тебя милая панама, — отвечает он.
— Начальник Ли Ноу, вы…
— Так, — Минхо хочется прекратить этот неловкий ужас как можно скорее, потому что всё это выглядит максимально нелепо: они просто стоят у входа в бар и рассматривают одежду друг друга, — давайте уже зайдём, ей Богу.