Лидеры джихадистов неустанно повторяют свой лозунг: «Никаких переговоров с врагами ислама. Только джихад и автомат».
Лидер анархистов князь Кропоткин писал: «Необходим постоянный бунт — кинжалом, ружьём, динамитом. Для нас годится всё, что выходит за пределы законности».
Во многих странах идеи анархизма-социализма смогли победить под знаменем коммунизма, и оказалось, что программа безбожников-коммунистов совпадает с программой фанатично верующих исламистов во всех десяти главных заповедях.
1. Полное подчинение человека воцарившейся догме и властям предержащим.
2. За попытку отступничества — бегство за границу, переход в другую веру — смерть.
3. За критическое или просто ироничное замечание в адрес живых или мёртвых святых — смерть.
4. Последовательное подавление свободной рыночной и финансовой деятельности.
5. Строжайший контроль за искусством и наукой, уничтожение неугодных произведений или открытий.
6. Как коммунистическая партия в её ленинской конструкции, ислам стремится контролировать государство, не подчиняясь ему и не неся никакой ответственности[92].
7. Отсутствие законной и зримой оппозиции, которая могла бы корректировать действия властей.
8. Коммунистическая партия всегда права, ибо опирается на священное учение Маркса — Ленина; и так же всегда прав господствующий мусульманский улем, ибо он опирается на священные заветы пророка.
9. Весь окружающий мир населён сатанинскими силами — капиталистами, неверными, главная задача которых — уничтожить «светлое царство» коммунизма, ислама.
10. Смерть в бою с врагами — величайшее жизненное свершение, открытое каждому подданному «светлого царства».
В истории мировой культуры трудно найти две книги более далёкие друг от друга, чем Коран и «Капитал».
Каким же образом могло случиться, что два гигантских исторических движения, превратившие их в свои священные писания, оказались столь похожими друг на друга по объявленным целям, по применяемой стратегии борьбы, по силе иррациональной ненависти, пылающей в сердцах тех, кто идёт на смерть за святыни коммунизма или ислама?
Всякий честный исследователь, дошедший до этого грозного почему?, должен будет обратить внимание на одно важнейшее совпадение: эпицентрами террора оказывались страны и народы, вступавшие в стадию перехода от аграрной эры производства к эре индустриальной. Неизбежная ломка социальных, моральных, религиозных устоев, связанная с этим переходом, вызывала такое смятение в умах, такую волну страданий, так калечила судьбы людей, что возмущение против неё принимало самые яростные и иррациональные формы. Попробуем поставить себя на место сегодняшнего мусульманина, живущего в аграрной стране, и вообразить, чем грозит ему любой сдвиг в сторону вступления в индустриальную эру.
Первое: он безусловно утратит гордое сознание своего превосходства над людьми других вероисповеданий; если он захочет, чтобы машиностроители приехали помогать его стране, ему придётся терпеть на улицах своих городов церкви, костёлы, синагоги и даже буддистские храмы.
Второе: он должен будет — стиснув зубы — смириться с тем, что он привык считать пределом падения в бездну порока: женщин с открытыми ногами, плечами, мужчин, поднимающих бокалы с вином, кинотеатры и телевизоры, музыку из репродукторов, танцы на площадках ресторанов и прочие мерзости.
Третье: страшное сомнение будет терзать его — почему Аллах не карает неверных за их порочность? Почему сделал их богаче и сильнее него — блюдущего заветы пророка, отказавшегося от наслаждений, даруемых языческими богами, Бахусом и Эросом? Что если не все заветы несут в себе абсолютную истину?
92
Scruton, Roger. The West And the Rest. Wilmington, DE: Intercollegiate Studies Institute, 2002. P. 6.