Я же постучала в соседскую дверь, потому что услышала какие-то крики, и в итоге меня запихнули в загон для рабов, называя при этом «девкой».
Голливуд определенно ввел меня в заблуждение.
Но больше всего расстраивало то, что меня никто не слушал. Я твердила каждому, что не являюсь рабыней и вообще не из этих мест. И что же я получила?
Для начала меня наградили ударом наотмашь.
А потом засунули в загон для рабов.
Теперь еще и продали. Я шла за Синоном, самым злобным воином на свете, и все потому, что пыталась быть хорошей соседкой.
— Ты там не отстаешь, девка? — прорычал Синон, шагая по оживленным улицам.
— Не отстаю, — я плелась так быстро, как только могла, учитывая то, что на мне больше не было обуви. Хоть мне и не нравился этот парень, — даже «не нравился» звучало довольно мягко — я знала, что не сумела бы выжить в одиночку на улицах Авентина. Этот урок я уже усвоила. У меня не было «метки», которая доказывала мою принадлежность, а все, кто не имел ее, попадали в рабство, потому что, очевидно, Авентин с кем-то воевал.
Несмотря на витиеватое название, это место гораздо больше походило на казармы, чем на любой другой город, который я знала. На улицах не было ничего, кроме утоптанной грязи и повсюду шныряющих воинов, а вокруг города стояла огромная каменная стена. Это было похоже на крепость. Очень грязную крепость.
К тому же все воины, марширующие в своих полках, регулярно выходящие из города и вываливающиеся из каждой таверны были… мужчинами.
Не очень хорошее место для рабыни.
Да и для любой девушки, точка.
Синон заворчал, и я трусцой подбежала к нему, как послушная маленькая бродяжка.
— Так-то лучше. Иди рядом. Мы направляемся на частную вечеринку, а потом я передам тебя новому хозяину, — он растянул тонкие губы в улыбке, демонстрируя пожелтевшие зубы и темные десна. — Веди себя прилично, тогда я не стану избивать тебя раньше времени.
Ух ты. Я даже не знала, то ли мне обрадоваться, что он не станет моим постоянным владельцем, то ли испугаться.
— И кто будет моим новым хозяином?
Он не ответил. Просто снова дернул меня за цепь и повел сквозь толпу воинов.
Я изучала мужчину во время нашей пешей прогулки. Он выглядел толстым, но, возможно, подобное впечатление создавали многослойные доспехи. Его голова была побрита наголо, но отросшие волоски имели черный и серый оттенки. Мужчина вспотел и дико вонял, а его нос, вероятно, был сломан больше раз, чем я могла сосчитать. Из-за массивной челюсти его бритая голова была похожа на грушу, чем на круг, а еще он не очень-то следил за гигиеной полости рта.
Я очень, очень сильно надеялась, что он скоро отдаст меня. Впрочем, если одежда, которую мне выдали, являлась каким-то ключом к разгадке, то меня продали не для того, чтобы я мыла посуду и штопала носки.
Похоже я собиралась стать шлюхой.
Когда у меня забрали пижаму, то взамен дали единственный предмет одежды, который был, по моим наблюдениям, у всех рабынь. Длинная строгая юбка. И все. Ни топа, ни лифчика, вообще ничего. Конечно, я не собиралась расхаживать с голыми сиськами по военному городку, поэтому натянула юбку до подмышек, таким образом сделав из него мини платье. Каждый воин, проходящий мимо, смотрел так, словно на мне было надето что-то более скандальное, и ухмылялся.
Ну сколько еще нужно было идти? Я точно не была поклонницей Авентина.
— Сюда, девка, — произнес мой хозяин и снова дернул за цепь.
Я положила руки на ошейник, пытаясь защитить свою истерзанную кожу от следующего рывка, и побежала немного быстрее.
— Куда мы идем?
Он проигнорировал меня. На самом деле воин игнорировал меня на всем протяжении пути, пока мы покидали грязные улицы и направлялись к шатким, вонючим докам, кишащим кошками и рыбаками. Здесь были пришвартованы десятки маленьких лодок, а в самом конце располагалась плоскодонная баржа с ярко-красным льняным верхом. Мы шли именно к ней.
— Куда это ты собрался? — спросил у Синона мужчина, стоящий перед лодкой.
Мне казалось, что Синон не обратит внимания и на него. Вместо этого воин скрестил руки на груди в подобии приветствия.
— В храм. Они ждут меня.
Моряк мельком взглянул на меня.
— А она?
— Девка идет как подарок.
Я махнула ему пальцами в знак приветствия. Сейчас было не самое подходящее время обсуждать мое настоящее имя.
— Подарок для кого?
— Это ведь не твое дело, верно? — Синон рассердился.