— Я попробую.
Он нажал на два кода, и машина выдала закуску с Ксенианса для нее и шоколадные батончики с Террана для него. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он в последний раз ел арахис и карамель.
— Какой напиток? — спросил он.
— Удиви меня, — ответила Пиа.
Выбрав две газировки, Брок вернулся в свое кресло.
Некоторое время они просто сидели и молча поглощали закуски.
— Так хорошо, — нарушила тишину Пенелопа.
— Что хорошо?
— Вот так обедать с тобой. Когда ты был моим телохранителем, вел себя очень отчужденно.
— Это были условия моей работы. Защитить тебя, а не стоять на пути. Не вмешиваться, — Брок замолчал, запивая батончик газировкой. — Теперь же я должен защищать тебя, находясь все время рядом.
— Итак, я опять для тебя просто работа, — в ее голосе прозвучала обида.
Было бы лучше, если бы у него получись сохранить между ними профессиональную отчужденность, а все эмоции к ней свести лишь к раздражению. Как тогда, когда Пиа была подростком и вечно раздражала его своими шалостями. Она была изворотлива и остроумна. А все проделки отличались хитроумными замыслами, которые он смог оценить лишь потом. Последний ее фокус вообще оказался на высоте, и, если бы не тот трюк, возможно, их отношения переросли бы в более дружеское профессиональное сотрудничество.
Но не в это внезапное и ненужное раскаленное желание, которое выворачивало Брока наизнанку. Не в эту необходимость сделать все правильно, потому что его заботит Пиа. Да что, нахрен, с ним не так? Он старается воздвигнуть защитный барьер, но она взорвала все прежде, чем он успел возвести стены.
Пиа моргнула, и ее глаза замерцали от слез. Маска притворства спала, открывая одинокую молодую изолированную от всех женщину, потому как она была в первую очередь чиновником, выполнявшим свою работу, собственно говоря, также, как и он. Ее ситуация с точностью повторяла его, хоть и по очень разным причинам.
Политика уничтожала ранимых, мягких и доброжелательных. Для ее же блага, она должна стать жестче — или, по крайней мере, научиться хорошо притворятся.
«Да, ты для меня только работа», — просто произнести эту фразу безразличным тоном, и она вновь вернется в скорлупу, скрыв свои эмоции. Так будет лучше для них обоих.
Брок посмотрел ей в глаза.
— Ты — не просто работа, — выдохнул он, и, прежде чем смог остановить себя, Брок наклонился и поцеловал Пиа. Ее губы разомкнулись, и, зарычав, он углубил поцелуй. То, что начиналось как медленное соблазнение, переросло в нетерпеливую жажду.
Огонь помчался по его крови, перегревая всю систему. Брок сжал рукой густую гриву ее волос, а Пенелопа еще теснее прильнула к нему, прижав одну руку к его бьющемуся сердцу, а другой обняла за шею. Она слабо застонала от желания, и один поцелуй перерос во второй, второй в третий, а третий свел их обоих с ума.
Внезапно Брок прервал это безумие.
«Ты совсем потерял голову?»
Поцелуи с подзащитной нарушали протокол операции и все, во что он верил. Вот только если бы еще вспомнить во что именно.
Они все еще пристально смотрели друг на друга.
Пиа судорожно вздохнула.
— Я хотела испытать это с тобой еще с шестнадцати лет.
— А я думал, что ты меня ненавидела, — Брок отстранился и откинулся в кресле. Раньше она часто ему это кричала. А когда у Пиа не получилось добиться желаемого ответа, она подставила Брока.
Пенелопа покачала головой.
— Верила, что ненавижу тебя, хотела, чтобы ты оставил меня в покое. Но одновременно желала, чтобы ты заметил меня, а когда ты так и не обратил на внимания, я….
Не нужно было продолжать. Они оба знали, что она тогда сделала.
— Тогда я не мог оказать тебе тех знаков внимания, Пиа. Ты была моей подзащитной, к тому же слишком юной.
— Я до сих пор твоя подзащитная.
Точно. Поцеловать ее было ошибкой. Это пробило брешь в отстраненности, которая позволяла Броку сосредоточиться на цели их миссии, отвлекая внимание на то, как Пенелопа согревала холод в его душе. Личная заинтересованность может быть только временной и приведет к двум разбитым сердцам, потому как изменились только его чувства, но не обстоятельства. Брок все еще киборг. Его сверхспособности не смогут защитить от всего. Все это только приведет к немыслимым ситуациям, где смерть будет самым вероятным исходом. Брок не может постоянно испытывать удачу. Однажды он проиграет. Его враги воспользуются шансом причинить боль близким людям, отомстив ему этим.