На секунду Брок показался ей несчастным, но уже через мгновение выражение его лица стало пустым. Пиа опустила взгляд на его правую руку — мышцы и сухожилия восстановились, а кожа вновь наросла. По сравнению с левой, ее покров выглядел свежим и новым.
— Твоя рука… регенерировала.
— Да.
— И она полностью функционирует? — вообще-то он только что свернул этой рукой шею малдонианцу.
Он сжал пальцы в кулак.
— Да.
— Ты — киборг.
Брок застыл, а по его лицу было невозможно прочитать ни единой эмоции.
— Да.
— Ты всегда был киборгом? В смысле тогда, когда моя мама еще была президентом Террана, а тебя назначили моим телохранителем.
— Нет. В то время я был человеком.
— Но ты же до сих пор человек, — а сама-то недавно обозвала его дроидом. И даже еще хуже — приспешником Ламис-Одж. Пиа покачала головой. — Прости меня за те обвинения. Я запаниковала, — что в тот момент произошло с ее чувствами к этому мужчине и заставило так его ранить? Когда Пиа была подростком, с холодным расчетом причинила Броку боль. Но на пруду она запаниковала от шока. Как вообще в голове Пенелопы даже на долю секунды могла возникнуть мысль о его принадлежности к такой жестокой организации? Теперь Пиа никогда не сможет себя простить.
Брок пожал плечами.
— Уже не важно.
Слезы встали комом у нее в горле. Пиа умудрилась ранить его хуже всякой кислоты.
— Брок… — она протянула руку, но он отвернулся.
Стянув с Ургака защитные перчатки, он надел их на себя.
— Наносомы могут устранить вред, нанесенный химическим ожогом, но это все равно чертовски больно, — подняв чашу с кислотой, он подошел к Ургаку. — Не хочу, чтобы Ламис-Одж забрали его тело и объявили мучеником. Если хочешь, можешь не смотреть, — заявил Брок.
Но Пиа желала это увидеть.
Аккуратно, стараясь не разбрызгивать, он вылил жидкость по всему трупу террориста. Кислота разъела кожу, затем мышцы, кости и покрывающие землю листья, сделав участок таким же обнаженным, как овраг и пляж вокруг пруда. От Ургака остался лишь след на земле, безжизненное пятно в форме малдонианца.
Желчь подступила к горлу.
«И это то, как Ургак собирался со мной поступить. Только вот я выжила, а он — нет».
Брок отбросил в сторону пустой контейнер и снял перчатки.
— Из-за отсутствия насекомых на планете, органическая материя разлагается медленно. Поэтому на земле так много опавших листьев.
— Но разве тогда бы они не скопились чуть ли не в километр высотой, или вроде того?
— Видимо здесь все-таки есть бактерии или какие-то другие микроорганизмы, приспособившиеся к кислоте, но распад все равно происходит гораздо более медленными темпами, — Брок пристально посмотрел на посмертное очертание. — Без демонстрации тела не будет доказательства смерти, и Ламис-Одж не смогут привлечь сочувствующих к своим извращенным делам.
Ставки в этой игре, впрочем, как и опасность, были гораздо выше, чем она считала ранее. Пиа была до глупости наивна, желая улизнуть с Террана без охраны. Нужно было довериться суждениям матери. Нужно было самой быть более ответственной. В очередной раз, она вела себя, как бунтующий подросток. А Брок вновь спас ей жизнь. В который раз.
Пенелопа вспомнила, как быстро Брок избавился от устройства с микровзрывчаткой. То, как он нес ее, убегая от шаттла и взрыва. Не дал упасть в смертельно опасный пруд с кислотой. Остановил террориста и спас ее от мучительной смерти.
Ни один обычный мужчина не смог бы это сделать.
— К-когда ты стал киборгом?
— Примерно через два года после того, как покинул ЦОО, — он сжал правую ладонь в кулак. — Кожа, мышцы, ткани на руке и обеих ногах органические, но кости из комбинированного металла. Наносомы в крови контролируют функции организма и устранение повреждений.
— Поэтому ты так быстро исцелился после ожога. Регенерировал после кислоты. Какие есть еще различия?
Брок постучал пальцем по своей голове.
— Встроенный компьютер, работающий параллельно с моим человеческим мозгом.
— За что он отвечает?
— Позволяет быстрее обрабатывать информацию. А работая совместно с наносомами, он усиливает мои чувства. Я вижу и слышу лучше людей.
Эта формулировка пронзила болью сердце Пиа — словно Брок не считал себя человеком. Да и она только усугубила ситуацию. Назвала его машиной. Так много сделала. Так много сказала. И практически все оказалось полнейшей чушью.