- Ты даже станешь свидетелем этого события, - послушно села рядом и поправила красный платок в кармане пиджака. - Когда портрет будет завершен.
Мужчина скупо улыбнулся и прочистил горло, будто эта тема ему неприятна, но ведь сам играл в записочки. Его взгляд остановился на её приоткрытых губах.
- На самом деле тебе повезло, - подцепил пальцами рыжий локон. – Представь кого-то другого на моем месте. Всё закончилось бы раньше и вообще не так.
- Лучше скажи, кто пишет эти записки, - повернулась и откинулась спиной на его грудь. - Это совершенно другой почерк. Тот аккуратный, а этот… угловатый с примесью кардиограммы.
Его тихий, искренний смех невольно вызвал улыбку. Прикрыла глаза и заерзала на диване, плотнее прижимаясь к мужчине. Этот смех напоминал сидение у камина, когда за окном вихрем носится снег. Теплый и уютный смех главаря.
- Я пишу. В арсенале пока что четыре почерка.
- Да ладно! - удивленно воскликнула с оттенком недоверия в голосе. – То есть ты от нечего делать сидишь и изучаешь новые…
- Да, - скучающе прервал. – Это успокаивает. И пока я монотонно изучаю новые штрихи, в голову приходят ценные идеи как убрать того или иного урода или как поймать крысу, например.
- Забавный навык, - шепнула, вспоминая, что для полного счастья не хватает ещё кое-какой детали.
Вскочила и успела сделать два шага, прежде чем главарь сильно потянул подол сорочки на себя, лишая возможности добраться до пачки сигарет на камине.
- Ненавижу курящих женщин, - процедил сквозь зубы и сильно потянул ткань, заставляя нехотя шагать назад. – Вот неимоверно бесит это.
- Твои проблемы, - монотонно напомнила в унисон с тем, как главарь подорвался с места.
Бросила взгляд через плечо, отслеживая, что конкретно мужчина намерен делать. В несколько нетерпеливых движений главарь снял пиджак и швырнул на спинку дивана. Когда следом через пару секунд полетел черный галстук, она четко понимала к чему идет дело.
Слабо улыбнулась и взглянула перед собой, ощущая, как сильные руки обнимают за талию. Отличная альтернатива сигаретам. Прижалась к главарю, наслаждаясь касанием теплых губ к шее.
Романов зацепил пальцем бретель сорочки, и тонкая линия ткани плавно уползла с плеча.
Слегка запрокинула голову, ожидая, что вещица слетит на пол, но все его манипуляции обманчивы, а прикосновения пропитаны тонкой игрой.
Теперь губы коснулись хрупкого плеча художницы и мужчина, видимо, не планировал освобождать её от одежды. Взамен ощутила, как хитро скользят его тонкие пальцы по татуировке на бедре, авантюрно приподнимая шелковый подол.
Запрокинула голову, наслаждаясь каждой миллисекундой, что отбивалась в висках немым, но страстным касанием с четким намеком на продолжение.
Черт. Неужели от его заигрываний заплясал на щеках румянец. И словно считывая мысли, главарь прикоснулся холодной ладонью к её пылающей щеке.
Не выдержала жестоко-медленной игры и обернулась, прерывая объятия. Ухватилась за воротник белой рубашки и дернула на себя, впиваясь губами в его уста и срываясь в нарисованный собственным рассудком омут.
Желание застыть на границе между грубостью и бережливостью вызывало чувство, что в ней плотно засели две совершенно разные личности. Завалилась на диван, утягивая за собой мужчину. Да простят итальянские художники, но каждое движение тянуло за собой последствия и ни пинты ответственности за разрушающий сознание сексуальный угар.
И грех не отдаться на растерзание влечению и эротической атмосфере. Каждое новое ощущение, как ранее не испробованный дурманящий яд, что добавлял в происходящее каплю сумасшествия, которая удачно в своё время объединила двоих.
*****
Накинув тонкое одеяло поверх красной пижамы, аккуратно спускалась по крутой лестнице, сканируя взглядом каждую долбаную ступеньку.
Черт. Прошло лет девять, а всё ещё четко помнила, как эпично слетела вниз и после эффектного кубаря с бодуна мгновенно оказалась на первом этаже. Это наказание для любительницы клубов, якобы безалкогольных коктейлей и прожигательницы папиных бабок, надо признаться, хорошенько отрезвило и преподнесло полезный урок.
Деревянные ступени зловеще поскрипывали – изначальная задумка и прихоть папы.
Облегченно выдохнула, миновав адскую лестницу, и опустила край одеяла, вновь импровизируя темный шлейф. Сто процентов. Папа нарочно в далеком прошлом выделил ей комнату именно на втором этаже, так ещё и лестницу неадекватную заказал.