- Вот эти твои сто процентов всегда тебя в задницу заводили, - осмотрелся, будто в поисках людей. – Ты давала сто процентов, что проект выгорит. А потом осталась бедным художником.
- Главарь группировки, - снова процитировала Данила. – Ты бы слышал, как он это произнес. Мне кажется, он ненавидит Романова, именно из-за главенства. Он бы грохнул его, но видимо у них так просто это не делается. И Романов о киллере ляпнул. Там какое-то месиво. А ещё Данил сказал, что они со школьных лет дружили. Почему «дружили», а не «дружим»?
- Алиса, - на его лице отчетливо застыло волнение. – Мы встретились по другому поводу.
- Я потихоньку бросаю аргументы в сторону той идеи.
Сбила пепел, угрюмо наблюдая за дымом. Вот бы так легко улетали проблемы, как белый отравленный дым.
- А я подумывал позвонить твоему папе, - уверенно заявил друг. – Ну раз вы помирили…
Закашлялась, резко запустив в легкие львиную долю дыма.
- Не смей… Не вздумай так сделать! – прохрипела, пытаясь насытить легкие свежим воздухом. – Он меня убьет.
- Расскажешь всё как есть…
- Нет! Ты только хуже сделаешь, - выбросила сигарету, откашлялась и прочистила горло. – Во-первых, я встречалась с бандитом, когда мне было девятнадцать. И когда папа узнал, то не поздоровилось всем. И мне особенно.
- Возможно, потому что тот бандит был ровесником твоего папы и такой воротила, что…
- Во-вторых, папа уже десять лет как завязал с этой фигней. У него уже нет власти в этих кругах. А поскольку за выход он чуть не заплатил жизнью, то подобная тема и подобные люди стали эдаким семейным табу.
Пыталась проговаривать как можно убедительнее, предостерегая всех от огромных проблем. Но Сережа лишь вяло покачал головой.
- Тогда я просто встречалась с мужиком, - почти взмолилась, пуская в ход жесты. – А что я сделала сейчас… Не смей звонить отцу, - гневно процедила сквозь зубы.
- Но он позаботился о твоих документах…
- Он знает, что я немного взбалмошная, - тихо сказала Алиса. – Я раньше часто меняла псевдонимы и историю жизни. И перед тем, как он укатил в Японию, я убедила его, что встречаюсь с детективом. И у меня всё хорошо.
- Господи… - Сережа потерянно потер лицо руками. - Тогда говори свою идею.
- Я остаюсь с Данилом.
- Ты ебанулась?! – и снова манера коренного итальянца.
- Я буду контролировать его шаги. Буду путать следы, а если не получится, то я точно пойму, когда бежать, - последние слова озвучила шепотом.
Сережа сцепил пальцы в замок и презрительно взглянул перед собой. Тихо цокнул языком и вернул озадаченный взгляд.
- А он тебе отчитываться будет? О каждом шаге?
- Будет, - сказала с холодным презрением в голосе. – Поиграю в любящую девушку. Поддержка, моральная помощь и всё такое.
- А этот… в которого ты влюбилась?
- Не знаю… Но Романову я ничего не скажу. Я плохо знаю его. Мало ли…
- Ты. Сошла. С. Ума.
Твердо прочеканил Сережа, оглядываясь по сторонам.
- Я всего лишь пытаюсь выжить, - устало откинулась на спинку, натягивая перчатку. – Безопасное место рядом с Данилом. Как бы дебильно это не звучало.
- Манипулировать бандитом, - в неверии покачал головой. – Таким, как этот Данил… Думаешь, это так просто?
- Романов говорил, что Данил невнимательный человек, - слабо пожала плечами. – Он прав. А я этим воспользуюсь.
*****
Внимательно смотрела на дорогу, не игнорируя правила дорожного движения. Благодаря свидетелю, сама собой нарисовалась правдоподобная ложь – еду на встречу с братом. А раз он ещё и подарок присылал, то почему бы ему не существовать наяву. Спасибо, свидетель.
В отдельные секунды равнодушие стирало все сомнения и неврозы, нашептывая, что у неё получится выбраться из ямы, которую сама же нарисовала. Почти сама. Не нужно было убивать мужа и автоматически связываться с ней. Первая никого не трогала.
Хитро улыбнулась и ударила педаль газа. Поддержка друга помогала. Правда, за поддержку тоже пришлось побороться. Покинув холодную набережную, они отправились в ближайшее кафе, где Сережа продолжал нервировать творческую личность и отговаривать, агитируя на побег из страны.
Пока Алиса спокойно не объяснила, что нуждается в помощи, а выволочка уже и так её отыскала.
Подъехала к воротам и те, ненавязчиво шурша, медленно открылись. Заехала во двор, но не спешила покидать машину. Будто за этим легким и обыденным действием скрывалось что-то страшное. Будто выход из машины разделял жизнь на «до» и «после». Хотя подобное деление произошло гораздо раньше.