Справившись с рубашкой, Данил грубо поцеловал её, придерживая затылок и заставляя отвечать на действия. Показывать отклик, которого на самом деле не существовало. Не испытывала абсолютно ни-че-го. Если бы сейчас подсоединили к тем аппаратам, что пикали возле раненого волчары, то линия сердцебиения на мониторе застыла бы. Ни страсти, ни похоти, что когда-то сопровождали эти отношения. Пусто и безразлично.
Двинулся вперед, заставляя Алису отступать. И попутно направляя это отступление к дивану.
- Не…
Сжимая волосы в кулаке, он обломал слабую попытку протеста и освобождения.
Ладно, волчара. Это будет последний заход в этой жизни. И больше не увидимся.
Ухватилась за воротник его футболки и резко потянула на себя. Завалились на диван, продолжая яростный поцелуй. Всё вертелось по кругу. Узнавала то же волчье желание и жесткость. Настойчивость, с которой он расстегивал её брюки… пока последний заход не прервался громким ударом двери.
Волчара рыкнул, но всё-таки отстранился. Опять-таки, ничто так не придавало скорости, как знакомые шаги проныры. Мигом застегнула брюки и едва скрыла улыбку. Кто бы мог подумать, что проныра окажется её спасением.
- А ты бы… дай рубашку, - окликнула Данила, который просто пнул её вещь в сторону.
Отлично. Не планировала показывать стриптиз долбаному проныре. Данил наклонился и подхватил вещь. Швырнул и фиолетовый комок небрежно врезался в её лицо. Прищурилась и поспешила натянуть одежду.
- Козлина, - шепнула так, чтобы слышала лишь она и уязвленное самолюбие.
Едва справилась с первой пуговицей нервными руками, как Паша зашел в гостиную.
- Ты всё-таки предупреждай о приходе, - скомандовал Данил, зажигая яркий свет. – Так будет лучше.
Перевела взгляд на Пашу и тот в своей манере безобидно улыбнулся. И снова подобное нельзя озвучить, если посмотреть в глаза. Это глаза далеко не безобидного человека.
- Конечно, - вежливо ответил, продолжая сканировать Алису. – Но думаю, что ты ничего не потерял.
О! Проныра понял, что здесь происходило. И естественно не забыл швырнуться оскорблением в сторону той, кто путает карты.
Прервала зрительный контакт и уделила всё внимание пуговицам.
- Принес тебе информацию. Вот… Ирина Миронова.
Рука предательски дернулась и соскочила с пуговицы. Но приподняв голову, Алиса поняла, что этого никто не заметил. Забила на последние две пуговицы и потянулась к пульту. Самое время сделать вид, что хочешь смотреть сериалы.
- Ничего интересного, - проныра швырнул картонную папку на столик. – Вскоре после убийства мужа, она отдала часть акций совладельцу и свалила из страны. Это родители его, - ещё одна папка приземлилась рядом.
- Что ещё? – Данил сел рядом и взял нижнюю папку.
- Это друзья, - ещё одно досье полетело.
Черт. Ладони мгновенно заледенели, но держаться старалась расслабленно. Волчара открыл папку и мельком пробежался взглядом. И на него смотрела совершенно другая девушка. Цвет волос, тон кожи и даже черты лица – всё было иным. Но осознавала, по какому скользкому лезвию сейчас шагает. Истина не так глубоко зарыта.
- Элис, сделай кофе, - тихо попросил Данил.
- Хорошо, - поддержала идею и мысленно поблагодарила волчару.
Оставила пульт на столике и направилась на кухню, обходя проныру сотой дорогой. Держась подальше от ненавистной особи.
Наугад клацнула выключатель, зажигая свет лишь над столом. Но желтого полумрака было достаточно. Бесшумно прошла, оставляя за спиной мужские разговоры, и оперлась ладонями на столешницу.
Не понимала, что творится с телом, но дрожь и нервозность всё чаще заставляли сбить шаг. Там за стеной сейчас обсуждали и копались в её жизни. Немного исковерканной и лживой, но жизни.
Вспомнила просьбу волчары и, используя столешницу как опору, побрела к кофемашине. В такие моменты казалось, что остался не один шаг к цели, а один шаг к падению и эмоциональному срыву. Возможно, плохое состояние подогревалось ещё и новостью об отце. Успешно же он вышел из криминального мира, но не дошел до назначенного пункта.
Поставила две чашки и запустила кофемашину. Потопала обратно и остановилась возле стеклянной двери кухни, понимая, что атмосфера мужского разговора резко изменилась.
Данил как-то грубо и обвинительно разговаривал с пронырой, на что тот отвечал откровенно наглым тоном, но не могла разобрать ни единого слова.
Слабый шорох привлек внимание, и она вспомнила о напитках. Живо достала поднос, выставила на него чашки и поспешила вернуться в гостиную.