Взгляд Раффаэле метнулся за помощью к моему отцу.
– Не смей отрицать! Я узнаю похоть, когда вижу ее. И ты хочешь Арию, – прорычал Лука. Раффаэле не отрицал этого. – Если я узнаю, что ты снова смотришь на нее, если узнаю, что ты находишься с ней в комнате наедине, если узнаю, что ты коснулся ее руки, я убью тебя.
Раффаэле покраснел.
– Ты не член синдиката. Никто тебе ничего не скажет, даже если я ее изнасилую. Я мог бы откупорить ее за тебя. – Боже, Раффаэле, закрой свой рот. Разве ты не видишь жажду убийства в глазах Луки? – Может, даже сниму фильмец для тебя.
Я даже не успела моргнуть, как Лука бросил Раффаэле на землю и уперся коленом ему в позвоночник, вывернув руку кузена за спину. Раффаэле извивался и матерился, но Лука держал его крепко. Одной рукой он сжал запястье Раффаэле, а другой полез под полу пиджака, вытаскивая нож.
Мои ноги стали ватными.
– Уходи сейчас же, – прошептала я Джианне. Она не послушала.
Отвернись, Ария.
Но я не могла. Отец наверняка мог остановить Луку. Однако на лице отца было написано отвращение. Лука выжидательно посмотрел на моего отца, – все же Раффаэле не его солдат. Это даже не его территория. Честь требовала, чтобы он получил разрешение от Консильери, и когда мой отец кивнул, Лука занес нож и отрезал Раффаэле мизинец. Раздался вопль боли, и у меня в глазах потемнело. Я прикусила кулак, чтобы заглушить свой вскрик. Но Джианна не смогла сдержаться. Она издала способный разбудить мертвого визг, и ее тут же вырвало. Правда, она успела от меня отвернуться. Содержимое ее желудка выплеснулось на ступеньки.
За дверью воцарилось молчание. Конечно, они нас услышали. Я схватила Джианну за руку, когда потайная дверь распахнулась, и передо мной возникло разъяренное лицо отца. Позади него стояли Чезаре с Ромеро, оба с оружием наготове. Увидев нас с Джианной, они вернули пистолеты в кобуру.
Джианна не плакала. Она редко это делала, но ее лицо побледнело, и почти всем своим весом она оперлась на меня. Если бы я не держала ее, то сама бы упала. Но я должна оставаться сильной ради нее.
– Конечно, – зашипел отец, хмуро глядя на Джианну. – Стоило догадаться, что тебе мало неприятностей. – Он грубо схватил сестру, затащил в гостиную, занес руку и ударил ее по лицу.
Я бросилась к нему, защищая Джианну, и отец снова поднял руку. Я приготовилась к пощечине, но Лука поймал запястье моего отца своей левой рукой. Его правая рука все еще сжимала нож, которым он отрезал палец Раффаэле. Рука и нож Луки были покрыты кровью. Я широко раскрыла глаза. Отец – хозяин дома, наш хозяин. Вмешательство Луки являлось оскорблением чести моего отца.
Умберто вынул нож, а отец положил руку на пистолет. Маттео, Ромеро и Чезаре вытащили свое оружие. Раффаэле корчился на полу, склонившись над искалеченной рукой, его всхлипы были единственным звуком в комнате. А бывают ли кровавые помолвки?
– Я не собирался проявить неуважение, – спокойно произнес Лука, словно война между Нью-Йорком и Чикаго не грозила вот-вот разразиться, – но Ария больше не в вашей зоне ответственности. Вы потеряли свое право наказывать ее, когда сделали моей невестой. Теперь она моя.
Отец взглянул на кольцо на моем пальце и склонил голову. Лука отпустил его запястье, и другие мужчины в комнате слегка расслабились, но пистолеты не убрали.
– Это правда. – Он отступил назад и жестом указал на меня. – Тогда может ты окажешь честь и вобьешь в нее немного здравого смысла?
Жесткий взгляд Луки остановился на мне, и я перестала дышать.
– Она не ослушается меня.
Отец поджал губы.
– Ты прав. Но Ария будет жить под моей крышей до свадьбы, и хотя честь запрещает мне поднять руку на нее, придется найти способ, чтобы она подчинилась. – Он сердито посмотрел на Джианну и ударил ее во второй раз. – За каждую ошибку, Ария, твоя сестра будет принимать наказание вместо тебя.
Я сжала губы, на глаза навернулись слезы. Я больше не буду смотреть на них, пока не возьму себя в руки, скрывая свою ненависть.
– Умберто, отведи Джианну и Арию в их комнаты и проследи, чтобы они оставались там.
Умберто спрятал свой нож и жестом приказал нам следовать за ним. Опустив голову, я прошла мимо отца, таща за руку Джианну. Она напряглась, когда мы переступили через кровь и отрубленный мизинец на деревянном полу. Я посмотрела на Раффаэле, который зажимал кровоточащую рану. Его руки, рубашка и брюки были залиты кровью. Джианну снова затошнило.
– Нет, – твердо велела я. – Посмотри на меня.
Она отвела взгляд от лужи крови и взглянула на меня. В ее глазах стояли слезы, а из раны на нижней губе сочилась кровь, заливая подбородок и пижаму. Я сжала руку сестры. Я здесь ради тебя. Наши взгляды встретились.