– Она – ребенок, – пренебрежительно ответил Лука. Его тон возмутил меня, хоть я понимала, что следует радоваться тому, что он не смотрит на меня, как мужчина на женщину.
– По мне, она не похожа на ребенка, – сказал Маттео и зацокал языком. Он толкнул пожилого мужчину Чезаре. – Что скажешь? Лука ослеп?
Чезаре пожал плечами, бросив осторожный взгляд на Луку.
– Я ее особо не рассматривал.
– А ты, Ромеро?
Ромеро поднял голову, а затем быстро опустил взгляд на свой стакан.
Маттео запрокинул голову и рассмеялся.
– Блядь, Лука, ты сказал своим людям, что отрежешь им члены, если они посмотрят на эту девушку? Ты пока не женился на ней.
– Она – моя, – произнес Лука спокойно, отчего по моей спине прошел холодок. Он кинул холодный взгляд на Маттео, и тот покачал головой.
– В течение следующих трех лет ты будешь в Нью-Йорке, а она здесь. Ты не всегда сможешь следить за ней, или ты собираешь выяснять отношения с каждым мужчиной в Синдикате? Ты не можешь отрезать всем им причиндалы. Возможно, у Скудери есть на примете несколько евнухов, которые могли бы за ней следить.
– Я сделаю то, что должен, – произнес Лука, слегка взбалтывая напиток в стакане. – Чезаре, найди тех двух идиотов, которые должны охранять Арию.
От звука своего имени я вздрогнула. Я даже и знала, что он приставил ко мне двух охранников. Меня и моих сестер всегда защищал Умберто.
Чезаре немедленно ушел и вскоре вернулся с Умберто и Раффаэле. Оба выглядели оскорбленными тем, что их вызвал, как собак, кто-то из нью-йоркской семьи. Следом за ними в комнату вошел отец.
– Что это значит? – спросил он.
– Я хочу поговорить с людьми, которых выбрали вы, чтобы защитить то, что принадлежит мне.
Джианна сердито засопела рядом со мной, но я ее ущипнула. Никто не должен узнать, что мы подслушиваем. Отец придет в ярость, если из-за нас раскроется расположение его секретной двери.
– Они хорошие солдаты, оба. Раффаэле двоюродный брат Арии, а Умберто работает на меня почти двадцать лет.
– Я бы хотел решить для себя, могу ли им доверять, – сказал Лука.
Я затаила дыхание. Он крайне близко находился у той грани, перейдя которую, открыто оскорбил бы моего отца.
Отец поджал губы, но коротко кивнул и остался в комнате. Лука подошел к Умберто.
– Я слышал, что ты хорошо управляешься с ножом.
– Он лучший, – вмешался отец. Желваки на скулах Луки дернулись.
– Не так хорошо, как ваш брат, – возразил Умберто, кивнув в сторону Маттео, который оскалился акульей ухмылкой. – Но лучше, чем любой другой мужчина на нашей территории.
– Ты женат?
Умберто кивнул.
– Двадцать один год.
– Большой срок, – усмехнулся Маттео. – Ария, должно быть, кажется чертовски аппетитной по сравнению с твоей старой женой.
Я ахнула.
Рука Умберто слегка дернулась по направлению к кобуре на талии. Все видели это. Отец зорко следил, как ястреб, но не вмешивался. Умберто откашлялся.
– Я знаю Арию с момента ее рождения. Она – ребенок.
– Но скоро уже не будет им, – заметил Лука.
– Она всегда будет ребенком в моих глазах. И я верен своей жене. – Умберто посмотрел на Маттео. – Если ты еще раз оскорбишь мою жену, я попрошу у твоего отца разрешения бросить тебе вызов в бою на ножах, чтобы защитить ее честь, и тогда убью тебя.
Это может плохо кончиться.
Маттео склонил голову.
– Можешь попробовать. – Он обнажил белые зубы. – Но ничего у тебя не выйдет.
Лука скрестил руки на груди, после чего кивнул.
– Я думаю, что ты подходишь, Умберто.
Умберто отступил, но продолжал смотреть на Маттео, который игнорировал его.
Лука остановил взгляд на Раффаэле, отбросив всю любезность, скрывавшую монстра. Он подошел так близко к моеум кузену, что тому пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него. Раффаэле пытался казаться высокомерным и уверенным в себе, но все равно выглядел как щенок чихуахуа, который пытался произвести впечатление на бенгальского тигра. Они с Лукой не одного поля ягода.
– Он член семьи. Ты действительно собираешься обвинить его в том, что он интересуется моей дочерью?
– Я видел, как ты смотрел на Арию, – заговорил Лука, не спуская глаз с Раффаэле.
– Как на сочный персик, который не прочь укусить, – бросил Маттео, слишком откровенно наслаждаясь происходящим.