Мне совсем не понравился его тон, и я холодно улыбнулся ему.
— Я могу справиться с кровью, не переживайте.
После этого я сосредоточил все свое внимание на Арии, гладя ее голову и шепча слова обожания ей на ухо. Я видел беспокойство и страх в ее глазах, вероятно, не за себя, а за нашего еще не родившегося ребенка.
— Все будет хорошо.
Я не знал, сколько времени прошло, пока доктор наконец не поднял нашего сына, такого морщинистого и посиневшего. На мгновение мне показалось, что он не дышит, но затем он издал громкий вопль, и доктор повернулся для осмотра. Он был намного больше, чем Марселла, и определенно являлся моим сыном.
Ария резко выдохнула, и я поцеловал ее в лоб, потом в ухо, прошептав.
— Я люблю тебя больше жизни, принцесса. Ты подарила мне величайший дар из всех — свою любовь и наших детей.
Слезы наполнили глаза Арии, и она положила свою руку поверх моей.
Доктор отнес нашего сына к нам и положил его на грудь Арии. Она погладила его по спинке, затем удивленно посмотрела на меня, и все остальное, казалось, потускнело, став неуместным.
— Он похож на тебя.
Похож.
Волосы у него были черные, как смоль, серые глаза, и весил он, судя по всему, килограмма четыре.
Я молча кивнул. Как и я, но невинный и крошечный. Я протянул руку и погладил его по щеке. Мой палец казался огромным на его фоне.
Ария выглядела измученной и бледной.
— Не хочешь подержать его?
— Да. — пробормотал я странно хриплым голосом.
Я осторожно поднял нашего мальчика с груди Арии и взял его на руки. Я забыл, какими маленькими и уязвимыми были дети, как сильно они зависели от нашей заботы. Я не был уверен, почему думал, что мои чувства к сыну будут отличаться от чувств к Марселле. За те несколько минут, что он находился на земле, я уже любил его с пылом, который приберегал только для Арии и моей дочери. Он все еще нуждался в моей защите, как и они, и я буду оберегать его столько, сколько смогу.
— Амо. — пробормотал я, кладя палец в его маленькую ладонь.
Ария наблюдала за нами со слезами на глазах, в то время как я продолжал проверять врачей, накладывавших ей швы, убеждаясь, что они сосредоточены на текущей задаче. Когда нас наконец заселили в нашу отдельную палату, я наклонился к Арии и поцеловал ее в лоб, а потом в губы.
— Ты невероятна, принцесса.
Она устало улыбнулась мне.
— Ты останешься на ночь?
— Конечно. Я не оставлю тебя.
Баюкая Амо на руках, я наблюдал за Арией, пока она засыпала. Я не сомкну глаз, пока мы не вернемся домой. Они будут в безопасности, все остальное не имеет значения.
***
Из-за кесарева сечения Арии не разрешили выписаться на следующий день, но Джианна и Маттео позаботились о Марселле, вероятно, наполнив ее лицо шоколадом и позволив смотреть телевизор, пока ее маленький мозг не был полностью измотан. Мы решили не принимать посетителей, дав Арии время восстановиться, и договорились увидеться в нашем пентхаусе.
Я нес Амо на одной руке и сумку Арии в другой, когда мы вошли в лифт.
— Ненавижу, что не в состоянии нести его из-за кесарева сечения. — сказала она, с тоской глядя на нашего сына.
— Это всего на пару недель. Твои сестры будут рядом помогая тебе, а Маттео позаботится о делах, чтобы я мог остаться дома.
Джианна, Лилиана Ромеро и Маттео уже находились в нашем пентхаусе, когда мы вошли внутрь. Кто-то, предположив Лилиана, украсила все воздушными шариками и испекла торт с голубой глазурью.
Глаза Арии расширились от удивления. Она осторожно вошла в наш дом, стараясь скрыть, что ей все еще больно, но время от времени вздрагивала.
Джианна и Лилиана, которые несли Марселлу на руках, поспешили к Арии и обняли ее, а Маттео и Ромеро присоединились ко мне. Ромеро тронул меня за плечо, с улыбкой глядя на Амо.
— Он похож на тебя.
Прежде чем я успел что-то сказать, заговорил Маттео.
— Он похож на маленького толстого Будду с черными волосами. — он поднял короткую ручонку Амо.
Ария послала Маттео недоверчивый взгляд, и я ударил бы его по голове, если бы не держал Амо.
Маттео одарил девушек улыбкой.
— Да ладно, это правда. Не то чтобы он уродливый ребёнок, но он маленький мишленовский человечек со всеми этими жирными складочками.
— Если он станет таким же высоким, как Лука, он быстро вырастет, тогда ему необходим будет дополнительный вес. — дипломатично сказал Ромеро.
— Будем надеяться, что так и будет. С другой стороны, может, мы сможем помучить наших врагов, позволив вашему маленькому борцу сумо сесть на них.
— Как насчет того, чтобы заткнуться? — пробормотал я.
Джианна подошла к нам и ущипнула Маттео, который вздрогнул, а затем потер место.
— Посмотри на него и скажи, что он не похож на младенца Будду.
Джианна закатила глаза и раздраженно посмотрела на меня.
— Поздравляю. Надеюсь, ты не уронишь своего ребенка головой, как кто-то сделал это с Маттео, когда он был ребенком.
— Я сделаю все, что в моих силах. — сказал я и посмотрел на Амо, который крепко спал, не обращая внимания на замечания Маттео.
Лилиана подошла с Марселлой на руках.
— Смотри, это твой младший братик.
Я улыбнулся Марселле, приподняв Амо, чтобы она могла получше рассмотреть. Она смотрела на братика, склонив голову набок, словно он был новой игрушкой, которую пыталась понять.
— Почему он ничего не делает?
— Потому что он ребенок. Они спят, какают и едят. — сказала Джианна.
Ария вздохнула, но я мог сказать, что она боролась с усмешкой.
— Это скучно. — разочарованно сказала Марселла. Затем посмотрела на Арию и протянула руки. — Мамочка, обнимашки.
Выражение лица Арии упало.
— Маме сейчас нельзя ничего поднимать. — сказал я.
Нижняя губа Марселлы задрожала. Блядь. Я не мог выносить ее слез.
Джианна вздохнула и подошла ко мне.
— Ну же, дай мне своего маленького какашку. Я поддержу твоего будущего борца сумо, пока ты будешь обниматься с Марси.
Я передал ей Амо, и ее широко раскрытые глаза метнулись к моей жене.
— Как он вообще влез в тебя?
Ария рассмеялась.
— Понятия не имею.
— Хорошо, что тебе не пришлось выталкивать его из своей вагины.
— Эй. — предостерегающе сказал я, забирая Марселлу у Лилианы, которая подошла к Джианне взяв крошечную ручку Амо.
— Что такое вагина? — тут же спросила Марселла.
Я послал Джианне смертельный взгляд.
— Ничего, о чем тебе стоит беспокоиться.
Джианна и Ария расхохотались, а Марселла посмотрела на меня, слегка нахмурившись. Маттео подмигнул.
— Скучаешь по своим холостяцким дням, да?
— Никогда. — сказал я, целуя нахмуренную Марселлу, заставляя ее захихикать, а затем посмотрел на Амо, который проснулся и рассматривал Джианну огромными глазами.
Ария улыбалась, будто это было совершенством... и для меня это было именно так.
Часть Четвёртая
Лука
Процесс восстановления Арии занял больше времени, чем в прошлый раз, но с помощью сестер все быстро встало на свои места. Тем не менее, я мог сказать, что Ария пыталась не быть обузой и делать все сама.
Был первый день, когда я не вернулся домой раньше шести, потому что МотоКлуб Тартар из Джерси бросили коктейль Молотова в один из наших борделей. Мое попадание в их местное отделение почти полностью изгнало их из этого района — почти.
Амо было восемь недель от роду, и он был капризным ребенком, поэтому я старался помогать Арии по ночам так часто, как только мог.
В ту же секунду, как я вошел в квартиру после полуночи, я услышал его вопли. Я перепрыгнул через две ступеньки и бросился в детскую, где обнаружил Арию в кресле, покрытую потом, с красными от слез глазами и раскрасневшийся Амо, кричащий и извивающийся, пока Ария пыталась его покормить.
— Ария?
— Я не могу его успокоить. Что бы я ни сделала. Он плачет уже несколько часов.