— Нет, я не нашла своих родителей. — Слова выходят прерывистыми и хриплыми из-за попыток сдержать рыдание.
— Я уверена, что с ними все в порядке, Ди.
Я киваю, хотя она меня не видит.
— Ты слышала что-нибудь от своей мамы?
— Нет, — говорит Лекси, выдыхая воздух. — Моя мама была очень расстроена, что на днях отменилась их встреча на чашку кофе.
— Хорошо, — говорю я, обретая контроль над собой и сдерживая слезы.
Нет времени плакать, мне нужно найти родителей. Мне нужно найти Алиссу и Лейси.
— Они, вероятно, нашли выгодное предложение на круиз или что-то в этом роде и решили воспользоваться этой возможностью. Серьезно, Деми, я бы не стала слишком волноваться. Ты знаешь, какие они.
— Ага.
Я не могу сказать ей, что мой радар суперохотника не может их найти и что есть вампир-псих, которого я разозлила, и он, вероятно, их мучает, поэтому я говорю:
— Спасибо, Лекси. Как ты? Занятия идут хорошо?
— О Боже, не заставляй меня начинать.
Она стонет и рассказывает мне все о своей драме в юридической школе и о том, что чуть не провалила последний экзамен. Я слушаю вполуха, задаю вопросы, когда знаю, что для нее что-то важно, но мои мысли не здесь.
Учитывая все, что произошло, проблемы с учебой кажутся мечтой.
Глава 8
Грейсон
Я пробираюсь в квартиру Деми, удивляясь, что она не заметила меня своими сверхчувствами. Она разговаривает по телефону с Лекси. Деми выглядит хорошо, но печаль в ее тоне до боли очевидна.
— Да, окей. Я обещаю. Я тоже тебя люблю, Лекс. — Деми вешает трубку. — Ты собираешься войти или продолжишь прятаться в коридоре?
— Я думал, ты меня не услышала.
Она пожимает плечами.
— Я не беспокоюсь о том, что ты придешь. — Повернув голову ко мне, она улыбается. — Заходи, сядь со мной.
Я держу кофе, и мне нравится, как озаряется ее лицо, когда она замечает его.
— Я принес тебе утренний подарок.
— Ты мой самый любимый мужчина в этом здании. — Она отодвигается, чтобы я мог занять место рядом с ней. — Один, должно быть, очень любит людей, чтобы даровать им кофе.
— Один? — спрашиваю я, подталкивая ее бок. — А как насчет Бога?
— Семантика, они все нас любят, верно? — Она пьет кофе и вздыхает. — Не останавливайся, — шепчет она, прежде чем сделать еще один глоток.
— Ты милая, ты знаешь это?
— Ха. Спасибо.
Обычно она отпустила бы какую-то колкость, но прежняя печаль задержалась под поверхностью, угрожая вырваться наружу.
— Маттео забронировал самолет до Нью-Йорка, мы вылетаем сегодня утром.
— Что нас ждет?
Я кладу руку ей на плечо и притягиваю ее к себе, улыбаясь, когда она охотно поддается.
— Это будет дерьмовое шоу. Маттео посылает впереди нас несколько групп на коммерческих рейсах. У нас будет команда примерно из шестидесяти человек.
— Сколько людей у Сиско?
Поморщившись, я сжимаю ее плечо.
— Большинство его людей ненавидят его. Мы не будем вступать в битву со всеми, сначала используем простой способ, если он не сработает, мы ударим его силой.
Она кладет голову мне на плечо.
— Во сколько мы выезжаем?
— Мы выйдем отсюда в одиннадцать.
— Хочешь посмотреть со мной какое-нибудь дерьмовое шоу и пообниматься?
Я не совсем понимаю, почему ее вопрос вызывает у меня улыбку, но я ухмыляюсь как дурак.
— Очевидно, хочу.
— Ты говоришь как Дэвид. Я знаю, что мы посмотрим.
Она высвобождается из моей хватки, хватает пульт и плюхается на диван.
— Ты когда-нибудь смотрел Шиттс-Крик ?
— Нет, но если тебе это нравится, я уверен, что буду смотреть
Она ложится и гладит подушку.
— Ты большая ложка дёгтя.
— Если ты настаиваешь, тигрица. Я подползаю к ней и устраиваюсь поудобнее, обнимая ее за талию одной рукой.
— Ненавижу это прозвище, — бормочет она.
Целуя ее шею, я говорю:
— Да, ладно — и целую ее в щеку. — Ты любишь его.
Она находит шоу и запускает его. Я замечаю, что она не спорит со мной, и снова целую ее в щеку.
— Люблю тебя, тигрица.
Она закатывает глаза.
— Как скажешь.
Деми
Люблю тебя, тигрица.
Он сказал, люблю тебя. Это значит сказать, что я люблю тебя ?
«Люблю тебя» — это так легкомысленно, как слова, которые ты говоришь другу.
Излишне говорить, что мы смотрим три эпизода «Шиттс-Крик» , и я не могу сосредоточиться ни на каких нелепых вещах, которые говорит Алексис, или на шутках Дэвида.