Я расстегиваюсь и тянусь к дверной ручке, но останавливаюсь, когда Кольт хватает меня за руку. Маттео и Грейсон выходят, как и два вампира, сидящие в третьем ряду, оставляя нас одних.
— Как дела? — спрашиваю я, рассматривая его.
Он переоделся в форму Кровавой Мафии и теперь одет в черную форму и облегающую черную футболку.
— Иди сюда. — Он машет пальцем.
Когда его взгляд наполнился жаром и обжигал мою кожу, у меня не было другого выбора, кроме как выполнить его просьбу.
Нажимая на консоль, я встречаю его на полпути, улыбаясь, когда его губы врезаются в мои. Его руки находят мою спину, а пальцы впиваются в мою кожу. Если бы не куча вампиров, миссия и тесная машина, мы бы уже разделись. В нынешнем положении я целую его, а затем отстраняюсь, все еще с нелепой ухмылкой.
— Удовлетворен?
— Едва ли. — Он рычит.
Я провожу рукой по его ноге и дразню его затвердевшую длину.
— Мы можем поиграть позже, обещаю.
Его зеленые глаза сверкают желанием, и он стонет.
— Мне не следовало тебя целовать.
Когда он наклоняется, чтобы приспособиться, и вздрагивает, я не могу удержаться от смеха.
— Ты просил об этом, клыкастый.
— Знаешь, когда ты обзываешь меня, это меня еще больше заводит, да?
О, хо, хо. Значит, Кольт любит немного грязных разговоров, не так ли?
— Прости, мудак.
Он хмурится.
— Перебор?
Этот вопрос заставляет его губы дернуться, и он отводит взгляд.
— Нам пора идти.
Мило, насколько серьезно он пытается звучать, но я скучаю по смеху, освещающему каждое его слово.
— Да, давай сделаем это.
Он бросает на меня раздраженный взгляд и выскакивает из машины.
— Знаешь, для вампира ты довольно капризный. — Кричу ему вслед, качаю головой и вылезаю из машины.
Я хватаю ножи с пола и прикрепляю их к бедрам, левой руке и пояснице. Ножны на моем бедре вмещают по три ножа каждая, так что всего у меня восемь ножей.
Закрыв дверь, я удивлённо вздыхаю, когда вижу Маттео, прислонившегося к передней части машины. Он протягивает пистолет.
— Тебе следует взять это.
— Я не уверен, насколько это будет эффективно.
Подняв бровь, он лезет в карман свободной рукой и достает пулю. Только это выглядит необычно. Ее корпус представляет собой зубчатую спираль, а средняя часть прозрачна. Жидкость кружится, когда я поднимаю ее, чтобы лучше рассмотреть.
— Что это?
— Нитрат серебра. Когда пуля попадает в цель, оболочка разрушается, и нитрат просачивается в тело. Это замедлит твоего противника на время, достаточное для того, чтобы ты могла его убить.
— Хм. Беспощадный.
Он улыбается, но это больше похоже на обнажение зубов, и мой взгляд прикован к острым кончикам его клыков. Знаешь… если он меня укусит, у меня будет дополнительное преимущество.
Недостаточно долго, чтобы это имело значение .
Но имеет ли это значение? Посмотрите, какие они красивые.
Я качаю головой.
Чертово предательское тело.
Внезапно моя спина прижимается к машине, а Маттео прижимается ближе, прислоняясь лбом к моему.
— Так трудно быть хорошим, когда ты так смотришь на меня, малышка. — Он прижимается губами к моим, прежде чем прикоснуться губами к моей шее.
Повернув голову, чтобы дать ему лучший доступ, мои глаза столкнулись с глазами Грейсона. Он смотрит на нас со смесью тоски и беспокойства, написанной на его лице. Я подмигиваю ему, давая понять, что с этим разобралась, а затем задыхаюсь, когда клыки Маттео пронзают мою кожу.
О черт, это приятно.
Я хватаюсь руками за его рубашку и позволяю своим векам закрыться. Через несколько секунд он закончил, проведя своим горячим языком по моей коже. Он дует на мою влажную кожу, заставляя меня дрожать и крепче сжимать его рубашку. Его пьянящий взгляд впивается в меня, и он касается моих губ своими. Немного нервирует смотреть прямо в глаза зверю, но, черт возьми, он такой притягательный, что я не могу отвести взгляд.
— Ох, черт возьми, сними комнату. — Эвелин толкает Маттео в плечо.
Его губы отрываются от моих, и я тяжело вздыхаю, глядя вниз, чтобы скрыть, насколько я на взводе от простого поцелуя.
— Эвелин, ты в трех секундах от того, чтобы попасть в мой список дерьма.
Она смеется в лицо Маттео.
— Пожалуйста, брат. Мы оба знаем, кто победит в этом бою.
Вздохнув, Маттео отходит, и я разжимаю пальцы, неохотно отпуская его и рубашку.
— У нас нет на это времени.