Что, если она не исцелится?
Деми опускает брови.
— Да, но ты забыл одну вещь.
— И что же это? — спрашивает он, удивленно расширяя глаза.
Она наслаждается.
— Это. — Глаза Деми меняют цвет с коричневого на красный.
Сиско стреляет из пистолета.
Эвелин ослабляет хватку на его шее и шлепает Антию, которая прыгает к ней. Она падает на пол.
Грейсон выкрикивает имя Деми, но охотница уже движется, падая на стол и едва уворачивается от пули.
Женщины Сиско наконец перестают говорить и кричать, когда она пронзает голову охранника.
— Черт, — удивленно кричит Кольт, бросая вампира и приближаясь к Сиско.
Деми быстрее всех нас, и она перепрыгивает через стол, пиная Сиско в живот. Он влетает в стену и издает ворчание от силы удара. Картина падает на пол.
Антия рычит и бежит за Деми. Это движение выводит меня из ступора. Я двигаюсь быстрее и встаю на ее пути, ударяя кулаком по ее лицу.
Ее скула трещит, и она воет от ярости.
Обычно мне было бы неприятно ударить женщину, но она вампир и пыталась напасть на Деми.
Я оборачиваюсь, когда слышу испуганный вздох. Лезвие Сиско — это все, что я вижу, когда он перерезает им горло Деми. Он отталкивает ее и слизывает кровь с ножа, удовлетворенно напевая. Деми схватилась за шею, вскрикнув от боли.
Неважно, какого ты вида, умирать чертовски больно.
Кольт, Грейсон и я одновременно замечаем ее, и все мы подхватываем часть ее тела, прежде чем она успевает лицом упасть на пол.
— Хорошо, я сделаю это сама, — рычит Антия.
Разворачиваясь и готовясь к ее атаке, я удивленно поднимаю брови, когда она бросается на Сиско, который слишком занят, засовывая окровавленный нож себе в рот и слизывая каждую лишнюю каплю крови Деми, какую только может.
— Антия! — кричит он, когда они падают на землю.
Она шипит на него и приставляет дуло пистолета к его голове, стреляя прежде, чем он успевает ее урезонить. Она кричит и отбрасывает пистолет, ударяя кулаком ему в лицо и вырывая нож из его руки.
Эвелин подходит к тому месту, где я приседаю, склонив голову набок и наблюдая, как Антия разрезает грудь Сиско.
— Ух ты, а я думала, что меня презирают.
Я бросаю на сестру насмешливый взгляд, прежде чем развернуться.
Грейсон прижался ртом к шее Деми, но он не столько питается ею, сколько пытается залечить рану. Его рот залит ее кровью, когда он отстраняется.
— Черт, рана слишком глубокая, — бормочет он, прежде чем укусить запястье и прижать его к ее губам. — Пей, тигрица.
Деми открывает рот, принимая его кровь, чтобы помочь ей начать исцеление. Будучи сверхъестественной, она в любом случае исцелилась бы, но никто из нас не хочет смотреть, как она страдает и умирает.
Кольт срывает с себя рубашку и прижимает ее к ее горлу.
— Ты будешь в порядке.
Взгляд Деми скользнул по мне, и ее брови сдвинулись вместе. Связь пульсируют в панике. Ее сердцебиение замедляется. Крови Грейсона будет недостаточно, чтобы спасти ее от смерти. Нож Сиско вошёл глубже, чем я думал поначалу. Она моргает, пытаясь что-то спросить, но ее рот не может произнести слов.
Связь пульсирует, и я слышу шепот имени. Сиско.
Оглядываясь через плечо, я гримасничаю, когда вижу руки Антии, прижатые к груди Сиско. Она сломала ему грудную клетку, чтобы добраться до сердца, и ее руки в крови.
— Антия занимается им. Ты скоро проснешься, — говорю я, подползая ближе. — Будет больно.
Ее глаза затуманиваются от замешательства, затем проясняются, и она ухмыляется.
— Она приняла хорошее решение, — шепчет она через связь. Потом она стонет.
— Не пытайся говорить, — говорит Грейсон. — Мы присмотрим за тобой, тигрица.
— Этот год чертовски отстойный.
Ее глаза закрываются, и она сжимает губы в тонкую линию.
Я всем говорю, что она подумала.
Эвелин фыркает.
— Возвращайся, сестра.
Боль от смерти Деми отражается сквозь связь, заставляя меня ворчать.
Кольт смотрит на меня.
— С тобой все в порядке, босс?
— Нормально, ее сердце перестало биться.
Мой второй поворачивается к Деми и вздыхает.
— Ну, по крайней мере, на этот раз ты не несешь ответственности за ее смерть.
Деми
Давайте поговорим о смерти на минутку. Это действительно отстой. Представьте себе худший день в вашей жизни, умножьте его на двадцать, а затем прибавьте три. Возвращается к жизни?
Это примерно в четыре раза хуже, чем умереть. Особенно, когда дело доходит до ощущения, как твоя кожа срастается сантиметр за сантиметром еще до того, как ты успеваешь открыть глаза.