Я смотрю на его забор. Он полностью заполнен новой коллекцией сувениров, любезно предоставленных его поклонницами. Ей-богу, если мы когда-нибудь снова будем вместе, первое, что я сделаю, это снесу этот забор.
Харлей стоит у крыльца и стоит на боку во дворе. Судя по высокой траве, велосипед пролежал там несколько недель. Занавески задернуты, все заперто и полумрак внутри и снаружи. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он сбежал и покинул это место.
Мэри изучает его дом из окна машины. Она хмурится на забор.
— Некоторым девушкам чертовски трудно не ненавидеть их.
Я морщу нос.
— Мужчины хуже.
Я выгоняю ее из машины после пятиминутной напутственной беседы. Да, он захочет вас увидеть, уверяю ее. Что бы между вами ни произошло, кровь гуще воды. Честно говоря, я понятия не имею, как Тай отреагирует, когда увидит свою маму. Если бы я была им, я бы очень подозревала ее. Ведь она согласилась увидеться с ним только после того, как я подкупила ее продуктами и маникюром. Но я так отчаянно не хочу, чтобы он сейчас был один, я рискую.
Наконец Мэри вздыхает и открывает дверь.
— Ладно, нам пора заходить.
— Нам? — Я поднимаю бровь. — Здесь заканчивается мое путешествие. Я не пойду туда.
— Черта с два ты не пойдешь. Я не пойду туда одна. Что, если он меня выгонит? Меня нужно будет отвезти домой. Заходи со мной, а потом уходи.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
Я начинаю понимать, почему женщинам так тяжело со свекровью.
— Блядь, ты такая упрямая! — Я потираю лоб, ударяя рукой по рулю.
— Тай никогда не любил тихонь, но ты действительно крута, не так ли? — Она ухмыляется про себя. — Я полагаю, ты уже знаешь, что Уайлдеры — упрямцы. Пойдем.
— Да, ладно, — наконец говорю я, глушу двигатель и неохотно вылезаю из машины. Путь к входной двери мучителен. Я и счастлива, и взволнована, и опечалена, и расстроена одновременно.
Я та, кто трижды стучит в дверь, пока Мэри прячется за моей спиной. Никто не отвечает, и внутри не доносится ни звука. Я стучу снова, сильнее.
Ничего.
Я несколько раз звоню в звонок и, наконец, подхожу к одному из боковых окон, постукивая по стеклу ребром кулака. Я заглядываю в его гостиную. Свет выключен, и это место выглядит так, будто на него напали ФБР, ЦРУ и стая волков.
— Тай! — кричу я. — Открывай. Это я.
Я прислушиваюсь и слышу шорох и что-то похожее на катящуюся по полу пустую банку. Я мельком вижу его высокую фигуру, плывущую к входной двери, словно призрак, и бегу обратно к крыльцу. Мэри стоит с широко раскрытыми глазами, явно ожидая указаний.
— Он идет, — говорю я. Она поворачивается лицом к двери, проводя рукой по своим вьющимся волосам. Я слышу звяканье цепи и подпрыгиваю перед Мэри, чтобы она не была первым лицом, которое он увидит. Он распахивает дверь и встает передо мной без рубашки.
И... ну, он определенно не тот секс на ногах, к которому я привыкла.
В лучшие годы Тай Уайлдер переиграл Брэда Питта и Чарли Ханнэма. Вместе взятых. Да, он был настолько великолепен. А сейчас? Не очень. Он стал страшно худым, хрупким и выглядит живым, как труп. Его кожа прилипла к костям, как непомерно большая рубашка, глаза пустые, остекленевшие от апатии. Я хочу убить себя за то, что так поступила с ним, и убить его за то, что он так поступил со мной…
— Серьезно? — Его глаза стреляют в мать. — Это что, твоя маленькая месть?
— Слышала, ты боролся…
— И ты подумала, почему бы не подтолкнуть его к краю? Дерьмо стало просто самоубийственным.
Я чувствую, будто он воткнул нож мне в живот и очень медленно повернул его.
— Я хочу, чтобы кто-то позаботился о тебе, и это то, чего хочет твоя мать. Скажи ему, Мэри. — Я поворачиваюсь к ней.
Она делает шаг вперед.
— Это правда, сынок. — Она кашляет, пытаясь встретиться с ним взглядом. Он не признает ее существования.
Вместо этого он снова переводит взгляд на меня.
— Ты хочешь, чтобы кто-то позаботился обо мне? Кажется, это впервые. Обычно, ты последняя, кому наплевать. А теперь уходи и забирай с собой эту толстуху. — Он отходит назад и собирается закрыть дверь.
Инстинктивно я просовываю ногу в щель. Я потрясена тем, что он так говорит. Хотя он и ругается, он никогда не опускался до такого низкого уровня, как стыд за жир, и никогда не говорил со мной так. Это говорит не он.
Тай захлопывает дверь у меня под ногой, и я вздрагиваю от боли, падаю на бок и ушибаю пальцы ног. Это уже второй раз за сегодня, когда моя нога травмирована на крыльце Уайлдера. Эта семья пытается убить меня.
— Блядь. Ты в порядке? Это был несчастный случай. Блядь. — Он вздыхает, его ямочки выглядывают наружу, когда он говорит.