Выбрать главу

Связанные Местью

Автор: Кора Рейли

Книга: Связанные Местью

Серия: Хроники Мафии. Рождённые в Крови #5

Перевод сделан группой: https://vk.com/corareilly (Кора Рейли)

А Н Н О Т А Ц И Я

Гроул

 Он никогда не имел ничего для себя, никогда не смел, даже, мечтать об обладании чем-то столь драгоценным. Он был нежеланным, внебрачным сыном, которому всегда приходилось довольствоваться остатками других. А теперь они отдали ему то, что всего несколько недель назад было ему недоступно, кого-то, кем ему даже не позволялось восхищаться издалека, одну из самых ценных вещей.

Бросили к его ногам, потому что он был тем, кем был, так как они были уверены, что он её сломает. Он был её наказанием, судьбой хуже смерти, способом наказать её отца, который так сильно им не нравился.

Кара

 Она всегда была хорошей девочкой. Это не защитило её.

Она не знала его настоящего имени. Люди называли его Гроулом в лицо, а за спиной Бастардом (прим. Переводчика: незаконнорожденным, внебрачным сыном, в дословном переводе с английского – Ублюдок). Оба этих имени он никак не мог выбрать для себя. Его глаза были пусты, словно зеркало, отражающее ее собственный страх. Он был жестокой рукой Каморры Лас-Вегаса.

И теперь она была в его власти.

П Р О Л О Г

Г Р О У Л

Широко раскрытые глаза.

Приоткрытые губы.

Раскрасневшиеся щеки.

Бледная кожа.

Она была похожа на фарфоровую куклу: большие голубые глаза, волосы цвета шоколада и кремово—белая кожа; хрупкая красота, то, к чему он не должен был прикасаться своими грубыми, покрытыми шрамами руками.

Его пальцы нашли её запястье; её пульс трепетал словно птица.

Она пыталась бороться, пыталась быть храброй, пыталась причинить ему боль, возможно, даже убить. Неужели она действительно надеялась на успех?

Надежда; она делала людей глупыми, заставляла их верить во что-то за пределами реальности.

Он давно избавился от привычки надеяться. Он знал, на что способен.

Она надеялась, что сможет убить его.

Он знал, что может её убить, в этом не было сомнений.

Его рука скользнула по нежной коже её горла, затем его пальцы обхватили его.

Её зрачки расширились, но давить он не стал. Её пульс бился о его грубую ладонь. Он был охотником, а она молитвой. Конец был неизбежен. Он пришел забрать свой приз. Вот почему Фальконе отдал её ему.

Гроулу нравились вещи, которые причиняли боль. Ему нравилось причинять боль в ответ. Возможно, он даже полюбил бы это; если бы был способен на такие эмоции.

Он наклонился, пока его нос не оказался в дюйме от кожи под её ухом, и вдохнул. От неё пахло цветами с примесью пота. Страхом. Ему показалось, что он тоже так пахнет. Он не мог сопротивляться, ему и не нужно было, никогда, не с ней. Его. Она принадлежала ему.

Он прижался губами к её горячей коже.

Её пульс гудел под его губами в том месте, где он целовал её шею. Паника и ужас выбивали отчаянный ритм под её кожей. И это сделало его чертовски твёрдым.

Её глаза искали его, надеясь — всё еще надеясь, глупая девчонка — и умоляя о пощаде. Она не знала его, понятия не имела, что та его часть, которая не была рождена монстром, давно умерла. Милосердие было самой далекой из его мыслей, когда его глаза клеймили её тело.

Г Л А В А 1

К А Р А

Когда я впервые его встретила, он был под прикрытием, одет в стильный черный костюм, пытаясь выглядеть, как один из нас.

Но в то время как слои тонкой ткани покрывали его многочисленные татуировки, они не могли скрыть его истинную природу.

Она просвечивала насквозь, опасная и пугающая. Тогда я ни за чтобы не подумала, что узнаю его и монстра внутри него лучше, чем кого-либо другого, и что это перевернет всю мою жизнь с ног на голову. Что это изменит всё мое существо до самой глубины души.

— Не могу поверить, что они позволили тебе отправиться с ними, — пробормотала Талия.

Я отвернулась от зеркала и посмотрела на неё.

Она сидела, скрестив ноги, на моем стуле, одетая в поношенные спортивные штаны, её длинные каштановые волосы были собраны в пучок на макушке. Её серая футболка была выцветшей, усеяна дырками и пятнами, которые довели бы нашу мать до белого каления.

Талия мрачно улыбнулась, проследив за моим взглядом.

— Знаешь, не то чтобы мне было необходимо для кого-то наряжаться.

— Есть разница между тем, чтобы не наряжаться, и тем, что делаешь ты, — сказала я с оттенком неодобрения.

На самом деле я не злилась на сестру за то, что она носила свою самую поношенную одежду, но знала, что её целью было разозлить маму, учитывая склонность нашей матери к перфекционизму и чрезмерной реакции.

Я действительно не хотела, чтобы незадолго до начала бала её настроение испортилось. Страдать придется мне, потому что к отцу вопросов не было, когда речь заходила о том, чтобы стать излюбленной мишенью матери.

У мамы была склонность воспринимать на свой счёт, если мы с Талией были не идеальны.

— Я выражаю свою точку зрения, — сказала Талия и чуть пожала плечами.

Я вздохнула.

— Нет, ты ведешь себя мелочно и по-детски.

— Я ребёнок, слишком юная для светского приема в особняке Фальконе, — нараспев произнесла Талия, старательно имитируя упрек матери.

— Это мероприятие для взрослых. Большинству людей будет за восемнадцать или намного больше. Мама права. Тебе не с кем будет поговорить, и кто-то должен будет присматривать за тобой всю ночь.

— Мне пятнадцать, а не шесть. А ты всего на четыре года старше меня, так что не веди себя так по-взрослому, — возмущенно сказала она, оттолкнувшись от стула, заставив его раскрутиться вокруг себя, и, пошатываясь, направилась ко мне. Она посмотрела мне прямо в глаза, вызов был очевиден. — Ты, наверняка, сказала маме, чтобы она не брала меня с собой, потому что опасаешься, что именно тебе придется следить за мной, и что я поставлю тебя в неловкое положение перед твоими идеальными подружками.

Я нахмурилась.

— Ты ведешь себя нелепо.

Но при словах Талии во мне промелькнуло чувство вины. Я не умоляла маму оставить Талию дома, но и не очень-то боролась, за то, чтобы сестра присоединилась к нам.

Талия была права. Я боялась, что застряну с ней на весь вечер. Мои подруги терпели её, когда мы встречались дома, но то, что их увидели бы с девочкой на четыре года младше, на официальном мероприятии, их бы не устроило.

Вечер у Фальконе всегда означал шанс встретить подходящую пару, а необходимость нянчиться с сестрой твоей подруги на самом деле не помогала в этом начинании. Я хотела, чтобы эта ночь была особенной.

Что-то из моих мыслей, должно быть, отразилось на лице, потому что Талия усмехнулась.

— Так я и знала.

Она повернулась на пятках и вышла из комнаты, хлопнув дверью так сильно, что я не могла не поморщиться.

Я выдохнула, затем повернулась к своему отражению, в последний раз проверяя макияж и прическу.

Я пересмотрела бесчисленные уроки бьюти—блоггеров, чтобы убедиться, что правильно сделала смоки айс. Всё должно быть идеально. Мать была суровым критиком, но Триш и Анастасия ещё хуже.

Они бы заметили, если я подобрала цвет теней не подходящий к платью или что моя рука дрожала, когда я держала карандаш для глаз, но их пристальный взгляд сделал мои приготовления тщательными. Именно из-за них я никогда не расслаблялась. Для этого и нужны были друзья.

Платье у меня было тёмно-зеленое, а тени на веках чуть светлее. Идеально.

В последний раз я проверила ногти на наличие трещин, но и они тоже выглядели безупречно в своем тёмно-зелёном оттенке.

Несколько раз я пригладила платье, пока не осталась довольна тем, как подол касался моих коленей, затем вновь поправила волосы, чтоб наверняка, повернувшись, посмотрела на месте ли заколки, удерживающие мои светло-каштановые волосы.

— Кара, ты готова? Нам нужно выходить, — крикнула мама снизу.

Я посмотрела на своё отражение, снова разгладила платье, оглядела колготки и, наконец, заставила себя выбежать из комнаты, пока мама не потеряла терпение.

Будь у меня время, я могла бы часами проверять свой наряд на возможные ошибки.

Когда я спустилась вниз, мама стояла в дверях, впуская в дом прохладный осенний воздух.

Она посмотрела на свои золотые часы, но, заметив меня, схватила свое любимое зимнее пальто, великолепную вещь, которая стоила жизни многим горностаям, и надела его поверх своего длинного платья.

Несмотря на то, что ноябрь в Лас-Вегасе выдался необычно холодным, шуба была совершенно излишней, но так как мама купила её много лет назад в России и любила её, она воспользовалась бы любой возможностью, чтобы её надеть, независимо от того, насколько неуместно это было.

Я подошла к ней, не обращая внимания на Талию, которая с надутым лицом прислонилась к перилам лестницы.

Мне было жаль её, но я не хотела, чтобы кто-нибудь или что-нибудь испортило мне этот вечер.

Отец и мать почти никогда не разрешали мне посещать вечеринки, и сегодняшний вечер был самым большим событием года в наших социальных кругах. Все, кто стремился стать кем-то в Лас-Вегасе, пытались получить приглашение на празднование Дня Благодарения у Фальконе.

Это был мой первый год посещения. Триш и Анастасии посчастливилось быть там и в прошлом году, и если бы отец не запретил мне ехать, я бы тоже поехала. Я чувствовала себя маленькой и покинутой всякий раз, когда Триш и Анастасия говорили о вечеринке в предыдущие недели и после, они делали это безостановочно, вероятно, потому, что это давало им возможность позлорадствовать.

— Передай Триш и Анастасии наилучшие пожелания, а Козимо поцелуй от меня, — сладко сказала Талия.

Я покраснела. Козимо. Он тоже будет там. Я встречалась с ним только дважды, и наши отношения были более чем неловкими.