— Гениально! — Кэсси всплеснула руками. — Вы прекрасно знаете, что я либо в колледже, либо гуляю с Мэрил.
— Ладно, — сказал отец, пока мать не успела возразить. — Дело не в том, где ты была и во сколько вернулась. Просто держи телефон включенным, договорились?
— Да, конечно, — воодушевилась Кэсси, понимая, что всё прошло не так плохо. — Просто не зарядила его вовремя.
Всё обошлось без скандала — спасибо папе. Но чрезмерная опека изрядно тяготила. Кэсси надеялась, что всё прекратится с окончанием школы, но как оказалось, пока она живёт под одной крышей с родителями, они всегда буду считать её маленькой девочкой.
И хоть Кэсси не впервой было врать родителям, но каждый раз она делала это не охотно. Чтобы не выдать волнения, она поспешила наверх и, оказавшись в своей комнате, закрыла за собой дверь, ощутив себя в безопасности от внешнего мира. Только в эту секунду она осознала всё произошедшее, и по её телу поползла дрожь.
Этой ночью Кэсси долго не могла уснуть, собирая кусочки пазла в голове. Одно она знала точно — это был тот самый кот, который приходил к ней в детстве. Но Мэтт… Он вовсе не выглядел как монстр с рогами, сопровождавший питомца той ночью. Он обычный парень с необычным именем Канненсис.
Вскоре Морфей всё же решил избавить её от тяжёлых раздумий.
На этот раз Кэсси осознавала происходящее во сне. Со знанием правды она была заточена в тело ребёнка, которого так легко обманул демон, и не могла ничего изменить. Кэсси кричала, умоляла саму себя не соглашаться на просьбу гостя, но мелодичный голос юноши внушал ребёнку непоколебимое доверие.
— Ничего непосильного от тебя не требуется, — заверил он. Теперь Кэсси понимала, что его змеиные глаза смеются над ней, будто он знает, к чему приведёт согласие девочки.
Гость подался вперёд, и тогда на свету прозрачная кожа его лица и губ сверкнула оттенком серого, а на голове показались большие, откинутые назад, изогнутые рога. За широкой спиной встрепенулись огромные крылья, сливающиеся с темнотой ночи.
— Просто сохрани для меня одну вещь.
«Нет!»
Но маленькая Кэсси стойко кивнула, обрекая себя на смерть.
глава девятая
ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ
Сила. Как давно Канненсис не чувствовал этой бурлящей энергии, растекающейся по всему телу. Раньше он воспринимал её как должное. Она с рождения текла в его венах. Но оказавшись запертым в человеческом теле, Канненсис был полностью истощён. Человеческий сосуд, случайно обнаруженный в переулке поздней ночью, оказался слишком слаб, чтобы вместить в себя всю мощь существа из иного мира. И чтобы выжить, Канненсису пришлось подавить большую часть своего естества.
Человеческий мир казался «гостю» таким странным, неизведанным и даже угрожающим. Всего через несколько часов после прибытия взошло солнце. Его мягкие лучи коснулись тела. Нового, человеческого тела. Свет больше не причинял боли, хотя по-прежнему выглядел опасно. Канненсису хотелось сбежать. Укрыться в успокаивающей глаза темноте. Но он не в силах был пошевелить даже пальцем — столь зачарован он был этим нежным светом и приятной теплотой, прежде незнакомой и чуждой.
Он знал много мифов о человеческих существах, которые совсем как заклятые враги Мира Теней могут бродить под открытым солнцем, не боясь получить ожогов. История возникновения этих мифов глубоко уходит корнями в далёкое прошлое, и «дети тьмы» уже давно потеряли к нему всякий интерес. Байки об удивительном мире постепенно забылись. И лишь немногие сохранили о них воспоминания. Среди этих немногих был молодой принц и по совместительству единственный наследник престола Владыки Теней, Канненсис. Он не просто помнил о существовании мифа о людях, он верил в правдивость этих легенд и в существование Промежуточного Мира, разделяющего свет и тьму. Он верил, что когда-нибудь увидит его своими глазами.
Теперь же, когда мечта принца наконец исполнилась, он совсем не испытывал должного восторга. Канн и предположить не мог, что он достигнет желаемого ценой собственного изгнания. В чужом мире, в чужом теле — он не мог трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Принц был напуган, растерян. Но когда хочешь жить, приспособишься ко всему.
Мотор ревел во весь голос, ясно давая понять остальным автомобилям, кто на дороге главный. Ветер бил в лицо и ретиво вздымал волосы — принц не любил надевать шлем; он мешает обзору, не говоря уже о том, что ощущать на своей голове какую-то непонятную штуку — подобно назойливому зуду. Канн считал, что этот «железный конь», пожалуй, лучшее изобретение людей. Новое тело принца не имело крыльев, но до сих пор могло быстро передвигаться. Пусть и не рассекая, как прежде, бесконечный океан ночного неба. Скорость мотоцикла была на пределе. Канненсис выжимал из выносливой «Хонды» все соки, но ему было мало. Быстрее. Ещё быстрее. Чтобы вырваться наконец из оков человеческого тела на свободу.
Канн испытывал свой байк до полного изнеможения. Когда мотор заглох, а приборы сообщили, что топливо на исходе, принц выругался: если бы ему не пришлось возиться с девчонкой, топлива хватило бы добраться до нужного места.
Солнце уже отправляло свой прощальный привет с пылающего розовой рябью горизонта. Окна на стене небольшой пристройки около старого пятиэтажного здания, где Канненсис оставил отдыхать утомлённый долгой ездой мотоцикл, покорно отражали лучи, налитые тёплыми красками уплывающего солнечного света. Принцу вдруг стало интересно, изменится ли его сила, когда горизонт полностью поглотит дневное светило. Станет ли она больше? Канна изнутри съедал червь нетерпения, а солнце всё никак не хотело поторопиться и уйти на покой, уступив место черноглазой ночи.
На последние мгновения заката Канненсис смотрел не отрываясь в предвкушении рассвета своего могущества. Принцу казалось, что прошло бесчисленное количество часов, прежде чем солнце наконец-то соизволило сойти с небосклона, оставив после себя только лёгкое марево. Однако особых изменений Канн не почувствовал. Даже при получении энергии из тела Кэссиди он ощутил куда больше. Сначала это было похоже на своего рода опьянение от переизбытка сил. Конечно, принц многого не знал о возможностях своего отца — всё-таки тот совершенствовал их на протяжении многих столетий, — но думал, что сразу поймёт это, стоит ему лишь заполучить эту Древнюю Силу. Но он глубоко заблуждался.
Хотя от полученной энергии всё же был свой толк — собственные силы Канненсиса увеличились в тройном размере! И он чувствовал, что новые способности просто прячутся где-то глубоко внутри него, но со временем они ещё проявят себя.
Небо медленно, но верно начинало темнеть, и это не могло не радовать принца — во тьме он чувствовал себя намного увереннее, хотя уже и привык к солнечному свету. Канненсис бродил по улицам вечернего города, предвкушая приближение ночи. Но вскоре бесцельно бродить ему наскучило, и он вспомнил, что сейчас человеческое тело больше его не ограничивает. Новая Сила позволяла уберечь этот хрупкий сосуд от зловредного влияния способностей принца, которые при частом использовании могли разрушить его в одночасье.
Канненсис подыскал наиболее безлюдное место в одном из дворов, что повстречался ему по пути. Подошёл ближе к старому обветшалому дому из выцветшего красного кирпича. Судя по внешнему виду, это здание не было жилым. По всей вероятности оно уже давно заброшено и подлежит сносу. Неподалёку возвышался столб с чудом не разбитым фонарём. Принц остановился около небольшого выступа-козырька, расположенного над главным входом в здание. Сверху висела табличка с коротким названием, но буквы стёрлись до нечитабельного состояния. Канн упрямо всматривался в глубь тени, что отбрасывал козырёк, словно пытаясь что-то там обнаружить. Через некоторое время он уловил еле слышный отзвук быстрой незнакомой ему мелодии. Приглушённо, но чётко доносились гитарные рифы.