Мягко говоря, я удивилась. С чего вдруг такая щедрость у преступного элемента? Ладно, пока мы связаны, а потом какой смысл?
«Глубоко в душе я хороший и добрый, хотя про это мало кто знает. И надеюсь, ты на каждом углу трепаться не будешь», — саркастически хмыкнул сосед.
«Ха-ха-ха», — отрывисто, без капли эмоций, прокомментировала я.
Осознав, что я не ценитель местного юмора, Сур серьезно проговорил: «Понимаешь, я не уверен, что наша обретенная связь после обряда пропадет. Вновь попадать в подобную ситуацию я не хочу. Поэтому проще о тебе позаботиться».
«Проще вернуть меня домой», — тихо поправила я своего нежданного помощника.
В ответ услышала достаточно жесткое: «Увы…»
Что ж, и на том спасибо.
Обещание наемника позволило собрать волю в кулак, а все лишние эмоции задвинуть в темный сейф. Хотя бы на какое-то время.
«Другое дело», — одобрительно хмыкнул Сур.
Я ничего не ответила. Просто ждала, когда маг сообщит, что можно приступать к обряду. И буквально через несколько минут от двери раздалось вежливое покашливание, и Кунып, приглашая, махнул рукой.
— Проходите, я все подготовил.
Что, если сейчас я умру?
«Боги, верните мне контроль над телом, хотя бы на пять минут, чтобы избавиться от этой истерички!» — громко взмолился наемник, словно действительно собирался докричаться до небожителей.
А меня пробрала злость.
Это я истеричка?! Да после всего пережитого мне можно давать медаль за стрессоустойчивость!
Резко выдохнув, я уверенно поднялась и отправилась вслед за стариком, чеканя каждый шаг.
Ритуальный зал, в котором я оказалась, поразил своим аскетичным убранством. Никаких статуэток, тотемов и прочей магической дребедени в пустом просторном помещении не оказалось. Комнату освещали несколько магических шаров, висящих под потолком. Единственное, что намекало на предстоящий ритуал, это пол. Его покрывал необычный узор — широкий круг из витиеватых закорючек.
— Проходите в центр, — скомандовал маг.
Покорно переместившись на указанное место, я огляделась.
«Пожалуй, здесь можно лечь…»
«Вот и ложись, — сказал недавно обретенный родственник. — Нет никакого желания биться затылком о доски».
И я снова безропотно подчинилась. Думаю, если бы приказали прыгать на одной ноге и кукарекать, я и это выполнила бы ради удачного результата обряда.
Стоило растянуться на прохладном полу, как маг начал распевно читать заклинание. Ни одного слова я не понимала, но кожей чувствовала нарастающее в воздухе напряжение. Помещение заполнилось запахом озона, словно вот-вот под потолком появятся угольно-черные грозовые тучи.
Сердце против воли испуганно застучало, и я зажмурилась.
— Ego precipio! — повелительно воскликнул старик.
Яркая вспышка ослепила даже сквозь плотно сжатые веки. Я нервно дернулась, и в тот же миг тело пронзила просто нечеловеческая боль. От шока сознание попыталось сбежать в уютную темноту. Но я держалась, потому что, пока чувствовала боль, могла утверждать, что жива.
«Я буду жить! Я не умру!» — судорожно заглатывая воздух, непрестанно убеждала себя.
— Что с ней? — неожиданно услышала знакомый мужской голос.
— Вот, пусть выпьет. Это смягчит последствия перехода, — отозвался маг.
К губам приложили горлышко какого-то стеклянного сосуда, а в следующий миг горькая тошнотворная жидкость обожгла горло. Вторую порцию я инстинктивно попыталась выплюнуть, но мужская ладонь ловко зажала мне рот, не позволив избавиться от лекарства.
— Глотай! — безапелляционно заявил наемник.
Выбора не осталось. Пришлось пересилить себя и проглотить микстуру. Пока я вздрагивала от неприятных ощущений, меня сжимали в стальных объятиях. Когда послевкусие зелья пропало, а мышцы начали постепенно расслабляться, до меня окончательно дошло: нас с Суртэном разделили!
Вспышка радости моментально сменилась очередной волной головной боли. И я вновь ухватилась за неприятные ощущения, не давая себе провалиться в темноту. Страх снова потерять сознание и оказаться в одном теле с наемником заставлял крепче держаться за реальность, какой бы та ни была.
Я глухо застонала и получила очередную порцию зелья. Сур безжалостно поил меня неприятной жидкостью, а я не могла и малейшего сопротивления оказать. В какой-то момент ощущение горечи лекарства начало притупляться. С каждым новым глотком становилось все труднее сосредотачиваться на происходящем. Ибо вместе с горьким вкусом пропадала и боль, которая позволяла находиться в сознании.
В какой момент я отключилась, уловить не смогла.