— Она все еще у них, — вздохнул брат, ставя ее на ноги. — Но хуже всего то, что я стрелял в Чеха и промахнулся. Ладно, наверстаем. Идем!
Он потащил ее за собой. Когда поднялись на второй этаж, заметили на полу еще одно бездыханное тело.
— Димочка, папа в северном крыле, бандиты туда людей послали… — прошептала Таня, явно намереваясь повести брата туда.
Но тот ткнул пистолетом в первую попавшуюся комнату и сказал:
— Спрячься там!
— Но, Дима, я не могу бросить тебя и папу… — начала Таня. Однако быстро поняла, что канючить не имеет смысла. Поэтому шмыгнула в комнату, оказавшуюся ее собственной спальней.
— Спрячься под кроватью или в шкафу и никуда не уходи, — приказал брат. — Мы с папой тебя заберем.
Юноша быстро прижал сестру к себе, а потом исчез в темноте.
Таня хотела было последовать за братом, но поняла, что это верх абсурда. Ей, десятилетней девчонке без оружия, ввязываться в войну мужчин с автоматами? Она вспомнила о трупах, что лежали в доме, и о судьбе тети Ники. Впрочем, последнюю ей было не жаль. Разве что чуточку. Та ведь сама виновата в произошедшем!
Забравшись под кровать, Таня затаилась. И тут на нее накатили слезы. Ну да, тетя Ника была предательницей и неисправимой идиоткой, но теперь-то она мертва! И почему все так случилось…
Вдруг дверь в ее комнату тихонько отворилась — и Таня услышала, что внутрь кто-то вошел. Девочка заликовала, думая, что это Дима или папа, или даже оба сдержали слово и пришли ее спасать.
Она собралась вылезти из-под кровати, но вдруг рассмотрела, что на том, кто сейчас находится в спальне, армейские сапоги. Таких не носил ни папа, ни Дима, ни кто бы то ни было из телохранителей.
— Танечка, я ведь знаю, что ты здесь! — раздался голос дяди Лени Чеха, и Таня окоченела от страха. — После того как мы проникли в «тревожную комнату», мои ребята наладили работу камер, установленных по всему дому, и я видел, как твой братец отвел тебя сюда, прежде чем сам отправился на подмогу вашему неразумному папаше…
Говоря это, бандит обыскивал комнату. Вжавшись в пол, Таня замерла под кроватью, больше всего боясь чихнуть или издать непроизвольный сдавленный крик.
— Рассказать, что я сделал с твоей мамашей, моей некогда любимой Марго? Конечно, десятилетним девочкам такое знать не следует, но тебе, так и быть, скажу: я со смаком ее трахнул. Как уже когда-то. Сопротивляться она все равно не могла, так как валяется без сознания. Убивать ее я не стал, потому что с ней как раз сейчас развлекаются мои ребята.
Таня беззвучно заплакала, запихнув в рот кулак и вцепившись в него зубами. Говорил ли этот гад правду или, как в случае с гибелью отца, нагло врал, пытаясь спровоцировать ее на необдуманный поступок и выдать себя?
До слуха доносился скрип сапог и стук открываемых дверец шкафов. Дядя Леня Чех методично искал ее, наверняка желая взять в заложницы и вынудить папку и Диму пойти на уступки. Но это значило, что ситуация у мерзавца не такая уж и хорошая. Вернее даже, аховая. Потому что, несмотря на численный перевес команды его головорезов и на фактор неожиданности, которым сопровождалось ночное нападение, время работало теперь против него.
Ибо рано или поздно сюда должна прибыть милиция. Пусть даже звонки из их особняка и блокировались или игнорировались, но ведь имелись перепуганные соседи. А среди них имелись весьма и весьма солидные и влиятельные люди, которые наверняка уже подняли тревогу. И их звонки и требования так просто не отметешь…
Кроме всего прочего, бойня в доме длилась уже около часа, что для подобных операций, как подозревала Таня, очень и очень долго, а требуемого результата дядя Леня Чех до сих пор не достиг. Вот он и решил, наверное, унести подобру-поздорову ноги, прихватив парочку заложников, чтобы позднее было проще торговаться с папкой.
Снова послышался голос этого негодяя.
— Если ты сейчас немедленно выйдешь из своего убежища, то, так и быть, оставлю твою мамочку в живых. Вот прямо сейчас по рации прикажу своим ребятам оставить ее в покое. Ведь ее можно еще спасти, если поскорее передать в руки медиков. Ты хочешь, чтобы твою мамочку спасли, Танюша? Ты же не желаешь ей смерти? Знаю, не желаешь! Иначе всю жизнь потом будешь себя винить, что стала причиной смерти родной матери. Так что выходи — она останется в живых. Ну, где ты?
Девочку пронзила ужасная мысль — мамы, возможно, уже нет в живых. Или, даже если еще жива, спасать ее дядя Леня Чех явно не намеревается. Он просто брал Таню на понт, стараясь выманить и заполучить в заложницы. А значит, выползать из-под кровати смысла не имеет.
Но вдруг мерзавец говорит правду, и еще имеется шанс спасти маму?