Тосканский дом Влада был небольшим в сравнении с его румынским замком, но всё же в нем было шесть спален и крыло для прислуги.
После пары часов разговоров, Гретхен больше не могла сдерживать зевки и направилась спать.
Она привыкла спать всю ночь, не то, что я. Выяснить в какой комнате Влад, труда не составило.
Если и не по запаху, то я просто могла чувствовать Влада. Его аура заполнила весь дом, сила, исходившая от него даже в расслабленном состоянии, не предвещала ничего хорошего.
Будто спящий дракон, пронеслось в моей голове, пока я наблюдала за Владом через полуприкрытую дверь в конце коридора. Он сидел в кресле, вытянув ноги и положив их на пуфик.
Влад не пошевелился, когда я вошла. Должно быть уснул, работая на планшете. Который всё ещё открытый лежал у него на коленях, а руки на клавиатуре, словно Влад задремал что-то печатая.
Я молча на него смотрела. Из-за моей отключки от рассвета до самого заката после превращения в вампира, я не видела, как спит Влад. Да и прежде, это было редкостью.
Это мое новое суперострое зрение или сон смягчил черты лица Влада, заставляя выглядеть иначе? Несомненно, густые брови так же выделялись, но губы были приоткрыты, а не изогнуты в присущей ему иронической полуулыбке.
Темная щетина покрывала нижнюю половину лица, но челюсть была не так напряжена и четко очерчена, как обычно. Опущенные веки скрывали проницательный взгляд, которым он так часто впивался в других и на какой-то момент эти изменения позволили мне, предположить, что я увидела намеки на невинность, которой обладал Влад, когда еще был человеком.
Я подошла ближе, думая, каким Влад был до того, как жестокая жизнь закалила его, превратив в непростого, опасного мужчину, которого я полюбила. Хранит ли он счастливые воспоминания детства?
Или опасные политические обстоятельства, при которых он родился, лишили его этого? Боялся ли он темноты в детстве? Я наклонилась, желая прикоснуться к нему, но не разбудить...
Пламя окутало меня. Я закричала, поднимая руки защищаясь прежде, чем вспомнила, что сейчас огонь мне не страшен. В следующий момент, Влад притянул меня в стальные объятья, до боли прижимая щекой к груди.
Что еще хуже – эмоции, хлынувшие в мое подсознание, были настолько бурными, что я не могла сказать встревожен ли он или взбешен, или это было бурлящее сочетание всего этого.
Должно быть Шилагай нашел нас! Я приготовилась к следующей атаке, гадая, почему не двигается Влад. Он ранен? Я попыталась оттолкнуть его, чтобы оглядеться, но Влад не сдвинулся. А затем нас окатили водой, намочив одежду и наполняя меня новым приступом паники.
– Влад, что это? – почти вопила я.
Крики его охранников вторили моей настойчивости. Влад так же резко отпустил меня, как и его прогремевший приказ на румынском, заставил охранников, бежавших по коридору, остановиться.
Тогда я увидела, что на нас льется. Пожарная сигнализация сработала от пламени, которое исходило от... Влада, поняла я, осмотрев комнату.
Никого с нами не было, и никто не нападал. Так почему он выпустил огненный шар, превращая место, где только что сидел, в тлеющие руины?
– Гретхен, Лейла! – рев моего отца пронесся над растерянным бормотанием охраны. – С вами все в порядке?
– Со мной да, – последовал ответ Гретхен, сопровождаемый появлением моего отца в полуоткрытой двери. Он пытался плечом проложить себе путь сквозь пятерых охранников-вампиров, стоящих в том же недоумении что и я, пытаясь понять произошедшее.
– Со мной тоже все хорошо, – произнесла я, не добавив "Но все-таки нежить" только потому, что была слишком потрясена, для осознания, что папа впервые после моего перевоплощения в вампира со мной заговорил.
Влад сказал что-то по-румынски, я приблизительно перевела это, как "вернитесь на свои места" прежде, чем он захлопнул двери спальни перед носом всех, стоящих в коридоре.
Как и закрыл дверь в свои эмоции, отключая гейзер, извергающийся из него столь же яростно, как и пламя
Но разбрызгиватели продолжали поливать нас водой. Я стерла капли с лица прежде, чем спросить:
– Что случилось? – самым спокойным тоном, на какой была способна.
Влад повернулся ко мне. Я не могла прочитать выражение его лица, но черты заострились от напряженности. Я не могла поверить, что еще минуту назад он выглядел столь невинно.
– Плохой сон, – отрывисто бросил он.
– Ты поджарил все в радиусе десяти футов из-за сна? – Лишь доносящееся сердцебиение моего отца, стоящего в коридоре, сдержало мое желание в неверии повысить голос.
Влад ответил сквозь стиснутые зубы.
– Да.