- Солнышко, я с тетушкой Сюзанной общалась. Она просила передать тебе привет и уже ждет не дождется когда мы приедем к ней погостить, – сказав все это, она выжидательно окинула взглядом мое лицо, подмечая тревожное состояние. Слишком хорошо меня знала, чтобы обмануться натянутой улыбкой. – У тебя что – то случилось?
- Да нет… то есть да..- и тут я поняла что не могу сказать правду. Смотря на нее, вспомнилось недавнее происшествие. Бледное лицо и разбившаяся на осколки фарфоровая кружка - до сих пор стояли перед глазами. Волновать ее еще и этим? Нет. Я просто не имела права. Сама разберусь со своими проблемами. На крайний случай, сделаю все в тайне. Поскольку сказать правду я теперь не могла – пришлось импровизировать. Идея пришла неожиданно. Взгляд как – то сам собой упал на дверь, ведущую в ванную комнату: – Я пролила апельсиновый сок на ковер, вот, хотела спросить - каким порошком лучше оттереть это пятно? - У нас было несколько разновидностей этих моющих средств, так что, мое замешательство было вполне оправдано.
- Селина, – не купились на мой спектакль, более пристально всматриваясь в глаза. - Что случилось? И не лги мне про сок. Тебе ли не знать, что я терпеть не могу ложь. – Шах и мат.
- Понимаю - вздохнула, тщетно пытаясь придумать как выпутаться из этой ситуации и не сказать правду. Ложь не доставляла мне особой радости, но если начала, уже поздно идти на попятную.
- Тяжелый случай. – Так ничего не придумав, я предпочла молчание. Поняв, что слов так и не услышит, Пилагея покачала головой, видимо что – то решая для себя. По красноречивой позе – упертым в бока рукам, даже не знающий эту добрую женщину человек, поймет, что она злится. Но неожиданно гнев сменился на милость, и на меня просто махнули рукой.– Хорошо, сделаю вид, что поверила. Сама потом расскажешь. А порошок в ванной, на верхней полке. Такая розовая бутылочка, не перепутаешь. - И с этими словами пошла на свое любимое место в доме – кухню. Готовить очередной шедевр, оставив меня наедине с моими мыслями.
Признаюсь, я была удивлена. Думала, до последнего меня будут пытать, пытаясь докопаться до правды. Но сегодня, можно сказать, мне повезло.
Для достоверности зайдя в ванную комнату, взяла порошок и стала подниматься наверх.
Да, я боялась. Но решив, что хуже уже не будет – продолжала свой путь. Медленно, сжимая деревянные перила враз похолодевшими пальцами, я шагала по лестнице, прислушиваясь к характерному скрипу.
Оказавшись на втором этаже, помедлила, вовсе остановившись и прислушиваясь к внутреннему голосу. Или точнее, к тому, что мог вновь звучать в моей голове.
Тишина. Спокойная тишина, нарушаемая звуком гремящей домашней утвари, идущего с кухни.
Неужели мне показалось? – закономерный вопрос мигом всплыл в сознании, заставляя сомневаться в себе.
Простояв какое – то время на одном месте и ничего необычно так и не услышав – рано обрадовалась. Потому как, стоило пойти вперед, прямо к своей комнате, как сердце оборвалось, уйдя в пятки.
Проходя мимо чердачной двери, я вновь застыла.
«Селестия» - вновь испугал тот же голос.
- Мне послышалось. Мне послышалось – твердила вслух. Когда – то услышала, что слуховые галлюцинации можно одолеть таким нехитрым образом, отрицая их. Вдруг – поможет?
«Селестия!» - громче прозвучал голос.
Но стоило чуть пройти вперед, как он затихал, звучав на порядок тише и тише, пока вовсе не умолк. Не веря своей удаче, я поставила емкость с чистящим средством на письменный стол, прислушиваясь.
Ни-че-го. Абсолютная тишина, не считая собственных мыслей.
Какое-то время я так и стояла: облокотившись о стол и барабаня пальцами по поверхности, смотря прямо в коридор.
Но время шло, а не выходить долго, из своей комнаты - у меня бы в любом случае не получилось. Не хотелось покидать временное убежище, но я заставила себя это сделать. Закрыв за собой дверь, неторопливо направилась в сторону чердака, чтобы убедиться в мелькнувшей в голове догадке.
Впрочем, она тут же подтвердилась. Чем ближе я подходила к чердачной двери - тем громче звучал голос.
Значит, сделала очевидный вывод – он существует не только в моих мыслях, он на самом деле реален. И не являлся глюком, порожденным моим сознанием.