На часах было три часа ночи, но спать не хотелось. Уже не хотелось. Я вновь уселась в плетеное кресло и принялась ждать.
Два, а может и три часа спустя послышался шелест колес по гравию. Я напряглась. Отблески фар пронеслись по двору и заглянули в кухонное окно. Велор вернулся. Удивительно, как это он так быстро обернулся, ведь из города ехать часа три, не меньше!
Колючий темный зверь заворочался под ребрами и предупреждающе зарычал.
Я заставила себя дышать глубоко и ровно, дабы не набросится на этого гада с порога и не разбить ему нос. Скрестив руки и ноги, я с трепетом уставилась в дверной проем.
Наконец, послышался звук отворяющейся двери. Велор вошел в дом. Почему я решила, что он заглянет в кухню, а не отправится спать, я не знала. Чутье, полагаю. И оно меня не подвело.
Мужчина и впрямь, слегка пошатываясь, прошел мимо лестницы, ведущей наверх, и оказался прямо напротив меня. Похоже, брюнет был слегка нетрезв.
— Чего не спишь? — удивился он, подходя к холодильнику.
Зверь внутри встал на дыбы, меня захлестнула злость. Еще немного и она грозила перейти в неконтролируемую ярость.
— А ты не догадываешься? — сбивающимся от гнева голосом спросила я.
Брюнет усмехнулся и занялся выуживанием съестных припасов из холодильника. В нем что-то неуловимо изменилось, но я никак не могла понять что.
— Беспокоилась обо мне, полагаю?
Я поглубже вдохнула: «Лиза, нужно держать себя в руках!».
— Не угадал, — холодно процедила я.
Парень пожал плечами.
— Жаль, — отозвался он без единого намека на сожаление.
— Ах, тебе жаль, — встала я и угрожающе приблизилась к нему.
В нос мне ударил горьковатый запах парфюма, сигаретного дыма и алкоголя. Мужчина недоуменно замер с пакетом молока в руке.
— Ты что, с ума сошла? — заботливо, но с нотками сарказма спросил Велор.
— Послушай меня, ты, — сдерживать свой гнев я уже больше была не в состоянии. Зверь внутри одобрительно зарычал. — Я предупреждаю тебя в первый и последний раз! Пока мы связаны этой чертовой магией, все отношения с женщинами или с кем там еще угодно развлекаться твоей жалкой вампирской душонке — запрещены! Иначе, я тебе такое устрою… — ткнула я пальцем в его грудь. — Тебе понятно?
Велор сначала внимательно слушал, и казалось, он даже ошарашен. Но затем, как ни в чем не бывало, он открыл пакет и налил молока себе в стакан.
— И что ты сделаешь? — усевшись на стул, надменно спросил он, жуя бутерброд.
И тут я поняла, что в нем изменилось. От него исходил мощный поток энергии и силы.
«Похоже, кто-то неплохо подзаправился свежей девичьей кровью» — прищурилась я.
— Так, послушай еще раз… — устало прикрыла я глаза, намереваясь повторить угрозу, но Велор договорить мне не дал.
— Нет, это ты меня послушай, — и такая знакомая гаденькая высокомерная улыбочка зазмеилась по его губам. — Тебя совершенно не должно волновать, куда я хожу, с кем, а главное как я провожу свое свободное время. Это не твое… хм… дело.
У меня возникло стойкое ощущение, что вместо его «хм» должно стоять слово гораздо погрубее. От возмущения я разинула рот.
— Извини, но это мое дело, ибо я не испытываю ни малейшего удовольствия, видя во сне все твои похождения! — парировала я. — Поэтому, будь добр…
— Что происходит? — выплыл из-за двери Леонард со всклоченной шевелюрой. Его явно разбудили наши крики.
— Девчонка ревнует, — холодно усмехнулся Велор, кивком указывая Леонарду на меня и лениво продолжая свою трапезу.
От подобной наглости меня изнутри словно опалило огнем.
— Что ты несешь? — закричала я в лицо нахалу. — Да на такого как ты мне глубоко плевать!
— Спокойно! — втиснулся Леонард между мной и Велором.
— Угомони свою подружку, Лео, — устало махнул рукой брюнет. — И объясни ей что к чему. Пусть знает свое место.
Он так презрительно выделил это «ей» и «место», что меня чуть не разорвало от ярости. Совершенно перестав думать о последствиях, я схватила недопитое Велором молоко и выплеснула добрых полстакана прямо ему в лицо.
Велор замер на секунду. Утер лицо ладонью, медленно поднялся, и я на физическом уровне ощутила всю его ненависть ко мне! Она словно плеть хлестанула по лицу.
Я испуганно зажала рот руками. Леонард же мгновенно сориентировался. Повернувшись к брату, он предостерегающе уперся ладонями ему в грудь.
— Лиза, иди к себе! — непривычно резко рявкнул он, и меня словно второй раз по лицу ударили.