«Он что это нарочно? — изумилась я. — Мстит мне?»
Машина, словно подтверждая мои догадки, вновь нехило подскочила.
«Паразит!» — выругалась про себя я, судорожно хватаясь за сидение.
Спустя полчаса, наконец впереди замаячили огоньки дома. Я облегченно вздохнула: «Хоть живыми добрались!»
Велор аккуратно въехал во двор, заглушил мотор и тут же выскочил, чтобы запереть ворота. Я же сидела как на иголках. Мне предстояло сделать невероятно важное дело.
— Велор! — окликнула я уже направляющегося к дому мужчину.
Быстрым шагом догнала брюнета, встала прямо перед ним и, вдохнув побольше воздуха, как школьник у доски, затараторила:
— Велор, извини меня, пожалуйста! Я не хотела тебе грубить сегодня. И за ту ночь прости. И за стакан молока. Я повела себя глупо и неприлично. Я, конечно, понимаю, ты взрослый мужчина и у тебя есть… — чуть не подавилась от смущения я, но все же продолжила, — взрослые потребности. Но я была бы несказанно рада, если бы ты сделал мне одолжение, отнесся ко мне с пониманием и… — снова помедлила я, — не встречался с женщинами, пока мы связаны.
Хлебнув холодного воздуха, я замолкла. Мне казалось, я пробежала пятисотметровку за десять секунд, сердце так о ребра билось, будто ломало их изнутри.
Мужчина не спешил с ответом, и я замерла в тревожном ожидании. А затем Велор издал серебряный смешок и промолвил:
— Несказанно?
Я не поняла смысла сказанного.
— Эмм… Прости, что?
Он снова издал серебристый звук.
— Ты сказала «несказанно рада»? — вновь переспросил мужчина.
Все еще ничего не понимая, я кивнула. Не знаю, увидел ли это брюнет в слабом свете, падающим из кухонного окна, но тут же он снова насмешливо спросил.
— Элиза, ты что, заготовила речь?
Мои щеки запылали. Я виновато улыбнулась.
— А ты смешная, — протянул Велор задумчиво.
На улице было холодно и я, переминувшись с ноги на ногу, тоскливо поглядела на дом.
— Ладно, идем, — словно заметив мои косые взгляды, бросил брюнет и зашагал по лестнице к дубовой двери.
Я в недоумении все топталась внизу.
— Идем! — обернулся мужчина.
Я не двинулась с места.
«Если он начнет издеваться над моими нелепыми извинениями, я убегу к черту! Буду в лесу жить!» — задрожала я всем телом.
— Так что ты ответишь? — робко выдавила из себя я.
Велору, похоже, доставляло удовольствие мучать меня. Он неторопливо изрек.
— Ну, раз ты будешь несказанно рада, — снова развеселился он, — то я, так и быть, сделаю тебе одолжение, отнесусь к тебе с пониманием и не буду встречаться с женщинами, пока мы связаны, — практически слово в слово процитировал меня он.
— То есть, ты на меня больше не сердишься? — несмело подняла я глаза на брюнета.
— Иде-е-ем! — смеясь, взмолился Велор, открывая входную дверь. — Холодно же!
Он и впрямь не злился и не издевался. Я облегченно выдохнула и с невероятной прытью, почти вприпрыжку, поскакала следом за ним.
Дождавшись, пока я поднимусь на крыльцо, Велор галантно отступил в сторонку, позволяя мне войти первой. Я смущенно затопталась на месте. Мужчина деланно-обреченно вздохнул и кивнул, призывая меня не тушеваться и зайти наконец в дом.
Я несмело улыбнулась и протиснулась в дверной проем, по пути крякнув что-то отдаленно-напоминающее «благодарю». Брюнет только кривовато усмехнулся в ответ и плотно затворил за нами тяжелую дубовую входную дверь.
ГЛАВА 13. Творения Великих
Леонард не встретил нас по обыкновению. Он, развалившись, сидел в кресле и задумчиво глядел на пляшущее каминное пламя. Вид у него был на редкость измученный.
— Привет, Лео! — вырвала я парня из задумчивости, отчего тот вздрогнул.
— Привет, — мягко ответил он и тут же перевел обеспокоенный взгляд на Велора.
Я почуяла неладное, брюнет, похоже, тоже.
— Что с тобой? — поинтересовался он, подходя ближе к брату и садясь на диван, а я в нерешительности замерла поодаль.
Парень ответил не сразу.
— Ты будешь страшно недоволен, Велор, — начал он издалека, слегка качнув головой.
Мое сердце в ужасе сжалось: «Неужели Лео нашел что-то, что подтверждало невозможность разрыва нашей связи?»
В последнее время я частенько думала об этом. Боялась, что средства нет, и мы до скончания веков будем бежать с Велором в одной упряжке.
«Хм, — задумалась я. — А когда я умру от старости, Велор тоже погибнет?»
Сомневаясь, что мужчину обрадует подобная перспектива, я тяжело вздохнула, и от жутких мыслей по спине побежали мурашки. Велор искоса глянул на меня, словно в ту же секунду подумал о том же, о чем и я.