Она приказала своим рукам коснуться груди Трея, исследуя его твердые мышцы. Какая-то ее часть думала только о Рангаре и его боли, но была и другая, податливая от бренди, которая откликнулась так, как откликнулась бы любая женщина на такого мужчину, как Трей. На вкус он был как Мирский мед, и она углубила поцелуй, чтобы попробовать еще раз.
Трей обхватил ее голову в поцелуе, его пальцы пытались распустить ее косы, пока он не смог обхватить пальцами ее волосы и потянуть достаточно сильно, чтобы откинуть ее голову назад и провести губами по ее шее.
Брин вцепилась в его плечи, впиваясь своими короткими ногтями в его кожу, чтобы пережить сильные ощущения, которые она испытывала. Он внезапно прижался бедрами к ее бедрам, и она втянула воздух, так как все ее тело задрожало.
«Он знает, что делает. — она почувствовала некоторое облегчение от того, что в первый раз была с мужчиной, который был одновременно искусным и нежным, но эта мысль тут же затмилась. — Рангар должен был быть моим первым!»
Трей отстранился, возясь с ремнем на брюках. Без тепла его тела Брин почувствовала внезапный озноб. Она задрожала от холода и неуверенности. Через несколько мгновений Трей собирался сделать то, что мужчины делают со своими женами. Заявить на нее права во всех отношениях.
«Но я не принадлежу ему».
Рангар спас ее от волков, когда ей было шесть лет, а затем еще раз в ночь восстания в замке Мир. Он считал, что его долг — присматривать за ней, и он это делал, даже рискуя собственной жизнью. Он даже отравил себя в попытке заставить ее спасти его жизнь… чтобы они были в равной степени Спасенными и Спасителями друг для друга.
Это означало, что теперь она была Спасительницей Рангара. Брин никогда по-настоящему не верила в священные узы, ей всегда было неприятно думать, что кто-то может владеть чужой душой, но она не могла отрицать, что между ними существовала сильная связь. В каком-то смысле Рангар был ее долгом так же, как и этот брак.
— Трей, остановись! — она ахнула и села, скрестив руки на груди. Ее лицо исказилось, когда на глаза навернулись слезы. — Прости. Я не могу этого сделать. Я хотела, я пыталась, но не могу перестать думать о нем…
На лице Трея отразилось удивление. Как только на ее глазах появились слезы, он отпустил ремень и притянул ее к себе, посадив к себе на колени.
— Шшш, Брин, все в порядке. — он погладил ее по спине. — Я просто… — он глубоко вздохнул. — Слава богам.
Она удивленно подняла на него глаза и увидела, что его лицо так же напряжено, как и ее.
— И ты меня прости, — сказал он. — Я пытался, но не мог избавиться от мыслей о Сарадж, — признался он. — Сегодня я только о ней и думал. С тех пор как мой отец предложил этот план, я знаю, что он мучает ее. И меня. — он притянул Брин ближе и прижался лбом к ее лбу.
Ее охватило облегчение от того, что она была не одна в этом. Насколько спокойным и уверенным казался Трей, это было лишь притворством. Он так же переживал из-за того, что ему нужно заняться любовью с женщиной, которая не была Сарадж.
— Что нам делать, Трей? — прошептала она.
— Не знаю. — он нежно погладил ее по спине. — Они узнают, если брак не будет консумирован.
— Как узнают? — спросила она.
В конце концов, это вызовет подозрения, если она не забеременеет в течение нескольких месяцев, но это было похоже на целую жизнь, более чем достаточно, чтобы найти лучшее решение.
— У твоего народа нет такой магии, как у нас, — сказал он и указал на магический знак рядом с бицепсом, похожую на серию символов солнца. — Он позволяет нам видеть ауры. Это своего рода свет, окружающий человека. Полезно, чтобы понять, не обманывает ли нас кто-то.
— Ты имеешь в виду, что они узнают, лжем ли мы? — закончила она.
Он кивнул.
— Мало у кого есть этот знак, но моя тетя — одна из них. Она только взглянет на нас и поймет.
— Разве мы не сможем убедить ее оставить это в тайне?
— Я не знаю. Не думаю, что она будет хранить это в тайне вечно, не тогда, когда другие тоже могут увидеть ауру. — он сделал паузу, проведя рукой по челюсти. — Нам нужно не появляться на публике до свадебного тура, когда мы поедем в деревни Берсладена, чтобы простые люди могли познакомиться со своей новой королевой. Это произойдет только через неделю. Это даст нам еще немного времени. А до тех пор, я поговорю с тетей и попрошу ее молчать.
Брин уткнулась лицом в его грудь и кивнула.
Еще несколько дней до потери девственности с Треем не были идеальным решением, но, по крайней мере, это дало бы ей время сначала поговорить с Рангаром. Она никогда не простит себе, если позволит Трею лечь с ней в постель, пока Рангар находится над головой, сидит по башне, представляя себе все способы, которыми она его предала.