Метка находилась чуть выше груди, около подмышки. Иллиана умело обращалась с ножом — знак выглядел так же идеально вырезанным, как знак мага Марны на ее ухе.
Брин попробовала начертить знак в воздухе.
— Теперь, — сказала Иллиана. — Осталось только выучить заклинание. Ana somna mortinya.
— Ana somna mortinya, — Брин повторила заклинание шепотом, пока не запомнила. Затем она повернулась к Марсу, прикусив губу. — На самом деле, есть еще кое-что. Мне нужно попрактиковаться на реальном человеке.
Лицо Марса скрылось под повязкой.
— Это то, что я должен сделать для своего королевства. Хорошо. Погрузи меня в смертельный сон, сестра.
* * *
В последующие дни Брин проводила дни в хлопотах по планированию свадьбы, которую не собиралась проводить. Каждую ночь она пробиралась в потайные ходы, чтобы применить на Марсе заклинание смертельного сна. В первый раз, когда она попробовала это сделать, из его горла хлынула черная желчь, пока Иллиана быстро не прошептала заклинание, успокаивающее его желудок.
На следующую ночь Брин удалось вызвать коматозное состояние, но оно длилось всего несколько секунд, прежде чем Марс снова задышал. Но к пятому вечеру, когда знак превратился в шрам, Брин удалось погрузить Марса в смертельный сон на целых семь минут.
За день до казни Рангара Брин уговорила капитана Карра разрешить ей вернуться в лавку швеи мадам Нелл на рынке для очередной примерки платья. Там ее ждал Валенден, на этот раз с Сарадж и еще одним сокольничим.
— Сарадж! — Брин обняла подругу за шею и крепко прижалась к ней. — Я скучала по тебе всем сердцем.
— Рада тебя видеть, Брин. — Сарадж выглядела лучше, чем, когда Брин видела ее в последний раз. После смерти Трея прошло совсем немного времени, и Сарадж была убита горем и выглядела совсем не так, как прежде. Но сейчас щеки главной сокольничей были более яркими, а ее худое тело снова стало стройным.
— Где Зефир? — спросила Брин про сокола Сарадж, который обычно сидел у нее на руке.
— В нашем лагере в Священном Лесу. — Сарадж указала на другую сокольничью, красивую темноволосую женщину примерно возраста Брин. — Это Айя. Она выдает себя за странствующую артистку акробатики, чтобы вести разведку в Мир-Тауне.
Брин узнала Айю, хотя до этого они не общались в Берсладене. Она держалась от Айи на расстоянии по вполне понятной причине: до приезда Брин у Айи и Рангара были отношения. Рангар уверял ее, что Айя — всего лишь подруга, которая иногда согревала его постель холодной зимней ночью, но это не мешало Брин испытывать укол ревности, видя сейчас стройную и красивую сокольничью.
— Я благодарна, что ты проделала такой путь, — сказала Брин Айе.
Айя гордо подняла голову — она не из тех, кто склоняет голову перед принцессой.
— Я готова на все ради принца Рангара.
Брин натянуто улыбнулась, надеясь, что не выглядит взволнованной.
— Замечательно.
Валенден рассмеялся и похлопал ее по плечу.
— Итак, принцесса, мы готовились к казни. Все готово настолько, насколько это возможно. Двое из мятежников работают с гробовщиком. Ты будешь готова оживить Рангара?
— Да. Марс и Иллиана будут ждать, чтобы забрать его из комнаты врача и тайно пронести в переходы.
Валенден поднял палец.
— И последнее. Кто-нибудь сообщил Рангару, что мы не намерены, чтобы его повешение увенчалось успехом?
Брин заколебалась.
— Я не могу передать ему сообщение в темницу, но я засунула записку в коробочку с кольцом, заверив его, что мы придумаем план, как его спасти.
Валенден хмыкнул.
— Если бы я был Рангаром, неопределенная записка не стала бы большим утешением, когда петля затягивалась бы на моей шее.
— Это лучшее, что мы можем сделать, — сказал Брин. — Он просто должен довериться нам. Довериться мне.
Валенден вздохнул так, словно весь мир испытывал его терпение.
— Что ж, будем надеяться, что завтра мой брат не будет стоять на виселице со своей Спасенной рядом, думая, что она с радостью отправляет его обратно к богам.
Глава 36
ПУБЛИЧНАЯ КАЗНЬ… ЖАЖДА КРОВИ… ПЕПЕЛ И ПЕРЧАТКИ… ЗАПРЕТНОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ… ВЕЧНОЕ ДОВЕРИЕ
В день, когда должна была произойти казнь Рангара Барендура, тяжелые тучи зависли над Мир-Тауном. В воздухе витало предчувствие грозы, которое совпадало с мрачным волнением, охватившим население.
«Все жаждут насилия», — подумала Брин.
Напряжение в Мире длилось с момента восстания, в результате которого погибли ее родители, а трон оказался пустым. Мятежники, жаждавшие увидеть голову капитана Карра на шпиле, посеяли недовольство среди слуг и простолюдинов, которые стали подозревать, что политические цели капитана так же плохи, как и у его предшественников.