Толстая решетка из неизвестного сплава медленно раскрылась под воздействием невербальной магии. Тяжелый, протяжный скрип резал слух, оставляя после себя короткое эхо. Темный Лорд грубо толкнул внутрь женщину, закрывая темницу заклинанием. Даже в полутьме их взгляды встретились, как у непримиримых противников на поле боя. Амелия бросилась на него, обхватывая руками грязные, заплесневевшие прутья.
— Ты еще пожалеешь об этом, лысый. — Пригрозила целительница.
***
В первый день ее пребывания в особняке, Лорд кое-как смог продержаться, однако на второй день, несчастный волшебник попусту сбежал из собственного дома, блуждая по заснеженным холмам Альп. Волдеморт преодолевал огромные расстояния, проходил через порталы, попадая на другие континенты и даже отважился узреть северное сияние в Воркуте загадочной России. Но никакие, самые отдаленные, с суровой и удивительной природой уголки планеты, не могли избавить волшебника от жестокости судьбы и проклятого голоса в голове, что неустанно напевал одну и ту же песню.
» — I want to break free…
I want to break tree…
I want to break free from your lies,
You’re so self satisfied i don’t need you,
I’ve got to break free…
God knows, God knows i want to break
Free…»
Отвратительнее всего было ощущать постоянный холод и знать наизусть все слова маггловской песни. Какое-то время, Лорд даже слышал попытки создать рифму с хлопками рук, но постепенно, голос становился все монотоннее и слабее. Он приказал домовику кормить её один раз в день простой похлебкой и стаканом воды, а на третий день пожалел о столь поспешном решении.
«Лучше бы я наслаждался подростковыми психозами Поттера, чем песнопениями этой чертовой истерички!» — протерев пальцами бледные виски, подумал Волдеморт.
Он стоял в гостевой комнате Малфой Мэнора и критично рассматривал свое отражение в зеркале. Не смотря на то, что он еще питался, как простой смертный, выраженные скулы словно заострились, а общий вид лица показался изможденным. Волшебник еще никогда не ел так много в своей жизни, как за эти три дня, но чувство сильного голода никак не желало покидать худое, высокое тело.
«Скорее всего, я стал чувствовать её физические страдания, даже на больших расстояниях.» — сделал неутешительные выводы Темный Лорд и разозлился пуще прежнего.
В его планы входило лишь скромное поддержание жизни в теле упрямой ведьмы и избежания пыточных заклинаний. Однако простое удержание на своей территории не давало положительных результатов, скорее наоборот, добавило новую головную боль. Ему не следовало прикасаться к ней.
Лорд посмотрел на свои руки, вспоминая те странные ощущения, когда он случайно коснулся теплой кожи целительницы. Магия заструилась по его венам, разнося мощный поток силы и самой жизни.
Мужчина повернулся к камину, невербально усиливая в нем пламя огня.
«Если подобный…допинг я получил от тактильного контакта рук, то что произойдет, если мы…?» — волшебник резко передумал садиться в кресло.
В последний раз, он размышлял об утехах плоти еще задолго до возрождения. После создания пятого крестража, мужчина начинал понимать, что отдаляется от своей человеческой сути, приняв иную, асексуальную оболочку. Змееликий волшебник воспринял подобное отторжение, как еще одно доказательство своего превосходства над заурядной смертностью и тленом. Он глубоко уверовал в правильность полной отчужденности от примитивных порывов плоти, эмоциональной зависимости и сострадания. Его новое тело продолжало совершенствоваться за счет крови маледиктуса и совсем непостижимым образом, столь легко подверглось воздействию Судьбоносной Магии.
«Гори она в котле ада вместе со всеми чертями!»
Однако, если допустить возможность, что наглая мерзавка окажется полезной в получении новых магических сил, которые позволят одолеть Смерть, без деления души и создания крестражей, то почему бы не пойти на мелкие уступки…
«Терпеть унизительный фарс мне не в первой.»
Очень скоро, Поттеру самому надоест бегать за подделками и на смену ему придет другой наивный дурак. Эта канитель с обрядами деления являлась слишком агрессивной и требовала постоянного контроля за артефактами, в которых хранились осколки. Не столь удобно, как он посчитал в юности. Если раньше, Лорда забавляло внимание Дамблдора, то сейчас этот цирк успел изрядно ему наскучить.
Мужчина забрал кубок со стола, вдыхая приятный запах выдержанного вина.
«Северус оказался прав, нужно попробовать договориться с ней, но только на моих условиях.» — волшебник умел тонко распределять нити давления на жертв, делая из них послушных марионеток. Не составит труда обмануть и эту мерзавку.
***
В свою резиденцию, Лорд вернулся ночью. Он терпеливо выслушал жалобы старого домовика и Нагини, которую он оставил за старшего. Пребывание маленькой женщины в чертогах его дома, грозило разрушить все выстроенные на будущее планы. Мужчина быстро спустился в подземелье, трясясь от мнимого холода и голода.
Решетка опять противно заскрипела, а быстро капающая вода с каменных стен разбавляла могильную тишину этого места дополнительными нотами напряжения.
— Вставай. — Приказал он ведьме, которая свернулась калачиком на холодном, плоском валуне. Ее светлые волосы служили неким маяком в царстве темноты и сырой земли.
Женщина завозилась и молча приподнялась из последних сил. Амелии хотелось пить, спать и съесть целого слона вместе с хоботом и хвостиком. Силы покидали ее, но не желание противиться лысому садисту.
— Пошел ты! — коротко ответила целительница и повернулась на другой бок со слабым стоном.
«Все равно, хуже уже быть не может.»
Холодная рука больно обхватила её плечо, дергая вверх.
— Я не собираюсь разговаривать с тобой здесь! — Волдеморт хотел ухватить ее за волосы и поднять на ноги, выдирая блестевшие золотом пряди, но почему-то передумал.
Учитывая кислый запах и то, сколько времени она здесь проторчала, ему не стоило даже подходить ближе расстояния вытянутой руки.
— Либо ты доживаешь свою жизнь, как ничтожная крыса подземелий, либо идешь со мной, — он терпеть не мог дипломатию. В далеком прошлом, Тому Риддлу часто приходилось изображать учтивость и терпение по отношению к жалким людишкам, скрывая истинное лицо за легкой улыбкой очаровательного сироты.
Амелия задумалась на несколько секунд, а затем медленно поднялась, обнимая себя ледяными руками.
«Подлый ублюдок! Чтоб ты провалился в преисподнюю!»
— Так-то лучше, мисс Нолан. — с ухмылкой прошипел Лорд, отметив ее послушание.
— Вообще-то мадам. Я была замужем, но сейчас являюсь вдовой и вернула себе девичью фамилию. — Блондинка вспомнила свой неудачный и неимоверно короткий брак, продлившийся не более пяти месяцев.
Мать девушки настояла на этом союзе, зарекомендовав в роли зятя сына своего очередного, богатого любовника. Этот парень был ходячей катастрофой и полным неумехой, во всех сферах жизни, включая супружеской постели. Куда бы его не привела судьба, там происходили катаклизмы, взрывы и чертов апокалипсис. Поэтому, когда он в очередной раз что-то напутал в приготовлении Животворящего Эликсира, произошел вполне предполагаемый взрыв, от силы удара которого, у бедного Альфреда сломалась шея. После смерти нерадивого муженька, Амелия вздохнула свободно, решив, что не создана для подобных уз, ведь она очень часто винила в смерти парня себя. Плохая жена не уследила за супругом, навсегда разочаровав этим свою матушку.
Женщина прошла к выходу, громко стуча зубами и ничего больше не сказала.
«Свела в могилу собственного супруга. Весьма предсказуемо, с учетом ее отвратительного характера и повадок деревенщины.» — уточнил для себя Темный Лорд.
Когда они оказались в гостиной, мадам Нолан набросилась на тушеные овощи с кусочками говядины. Ей было плевать, что она походила на грязную оборванку в своем изорванном платье, испорченных туфлях и не чесанном гнезде на голове. Она быстро утолила голод горячей пищей и залпом выпила бокал вина, который ей принес домовик. Волдеморт предпочел не садиться напротив пленницы. Мужчина остановился у окна, глядя в черноту ночного леса.