Шарлотта помолчала.
– Что вы хотите этим сказать?
– Слово «любовники» предполагает наличие неких чувств. А там были только похотливые игры, а потом… – Он отсеял несколько вариантов, прежде чем подобрал наименее грубый термин: – … случка.
– Какая разница?
Действительно, какая?
– Безнравственный мужчина мог бы принять это как предложение, чтобы продемонстрировать разницу.
– К счастью, вы мужчина нравственный.
Она не могла быть более не права в этом вопросе.
– Достаточно сказать, что свидание, при котором мы присутствовали, относилось к категории случек. В нем не было… изящества, что ли.
– Возможно, вам не хватает воображения.
Забавно! Пирс покачал головой. Как раз с воображением у него все в порядке.
Именно в этот момент ему живо представилось, как он прижимает Шарлотту к зеркальной стене. И наблюдает, как свет падает на ее ресницы, играет у нее на губах. Пирс не торопясь целует ее, погружая в туман страсти. А потом – только после того, как она начнет умолять о чем-то большем! – поднимает муслиновые юбки и опускается перед ней на колени, чтобы насладиться ее сладостью. Медленно, не обращая внимания на время. Доставляя ей наслаждение еще и еще, раз за разом.
И потом снова.
Вот что значит заниматься любовью, хотел он сказать ей.
Пирс мысленно встряхнулся: «Достаточно! Подождем до свадьбы». В его поместье найдется зеркало или два, а может, и несколько сотен.
Его поместье – вот самое подходящее место для нее. Как только они поженятся, он уложит Шарлотту в постель, а потом увезет из города; лишь после этого ему удастся взять себя в руки.
– Можете называть их как вам угодно, – заявила она. – Я предпочитаю считать их любовниками. И собираюсь найти.
– Вы ведь не можете бродить по всему Ноттингемширу и с умным видом разгадывать загадки. Это не только неприлично, но и поздно. Мы обо всем договорились.
– Мы, может быть, и достигли договоренности, но время пока есть. Еще не поздно найти любовников, и для нас пока ничего не потеряно. – Во взгляде ее голубых глаз было столько искренности. – Я хочу выйти замуж по любви. И, смею надеяться, вам хочется того же самого. Вы ведь человек добрый, благородный.
Очаровательное невинное создание! Она не понимает, что говорит. У нее, конечно, острый ум, но он никогда не позволит ей узнать правду о нем. Добрый? Благородный? Вовсе нет. Скорее жестокий, дорогуша. Лживый, хладнокровный, бессердечный. Даже хуже того!
– Шарлотта, я…
– Вы отказываетесь любить, я знаю. Вы думаете, что любовь каким-то образом сделает вас слабее, но это не так. Совсем не так! Любовь к хорошему человеку делает людей сильнее. Это лучше, чем если бы они существовали порознь. Я видела такое своими глазами. Именно поэтому я хочу разгадать загадку. Мы оба заслуживаем большего, чем вынужденная любовная афера, основанная на полуправде.
– Наш брак не будет основан на полуправде, – возразил Пирс. – Мы женимся потому, что я тайком завлек вас в объятия на диванчике под окном. Уже одно это бесчестно само по себе.
– Только если придираться к словам.
– Увы, только это и имеет значение.
Ему очень не понравилась идея Шарлотты ходить повсюду, принюхиваясь к дамам и оценивая размеры их бедер, однако у этого имелся свой плюс. Занявшись поисками, она не станет задавать ему ненужных вопросов о нем самом.
И все равно это был безрассудный план, который в любой момент мог обернуться какой-нибудь неприятностью.
– Я не могу поддержать ваш план, – признался Пирс. – И уж конечно, не ждите от меня помощи.
– Никогда на это не рассчитывала. – Шарлотта бросила на него кокетливый взгляд. – Осмелюсь заметить, вы много потеряете. Мне кажется, пережить небольшое приключение вам совсем не помешало бы.
«О, Шарлотта! Ты даже не понимаешь…»
– Ответьте мне на такой вопрос, – обратился к ней Гренвилл. – Когда вы не найдете их…
Она обиженно посмотрела на него.
Пирс поправился:
– Если вам вдруг не удастся найти эту таинственную пару до конца пребывания здесь, что тогда?
Ее взгляд устремился в пространство.
– Я совсем не глупа.
Нет, конечно, подумал он. Она не глупа. Далеко не глупа, это факт. Шарлотта Хайвуд умная, упрямая и – что ему все больше и больше нравилось – обладает опасной проницательностью.
Но в то же время это качество и беспокоило Пирса сильнее всего.
Сразу после ленча миссис Хайвуд вызвала дочь к себе. Шарлотта отложила визит к ней сначала на час. Потом на два. А затем, поняв, что все равно никуда не деться, решила покончить с этим.