– Конечно, благодарю вас, сестра моя, – ровно и с признательностью ответила королева. К ней и принцу-консорту уже спешили слуги, чтобы забрать сопящие подарки в детскую, и Василина глядела на только что покаявшегося виконта как-то задумчиво. И оценивающе. Чуть ли не качая головой.
– Что за представление вы устроили? – приятно и любезно улыбаясь, очень тихо и зло спросила принцесса Марина, подходя к Люку. И потянулась к его груди, сжимая в пальцах орден – красного сокола на блестящем кресте цветка шиповника.
– Я очень виноват перед вами, – сказал Кембритч едва слышно, выражая на лице соответствующую моменту торжественность и смирение. Присутствующие в зале молчали, получив впечатлений на неделю вперед. А он чуть-чуть, совсем незаметно, качнулся вперед, к светлой макушке, стараясь дышать так же ровно и спокойно.
– Да, – негромко ответила Марина с той же любезной улыбкой и нажала чуть сильнее – «гвоздик» ордена никак не хотел проходить через плотную ткань графитово-серого костюма. Острие вдруг поддалось и укололо его через рубашку – прямо напротив сердца.
– Вы простите меня? – Люк даже не вздрогнул, оставшись для наблюдателей благодарным и почтительным.
– Да, – почти неслышно, одними губами повторила принцесса, не поднимая взгляда от своих рук.
Она справилась наконец с закручиванием фиксатора, закрывшего острие «шляпкой», отступила.
– Поздравляю вас, виконт.
– Благодарю за доброту, ваше высочество, – хрипло произнес Люк, глядя в светлые голубые глаза с дрогнувшими и чуть расширившимися зрачками. Поклонился и пошел к своему месту.
Закончилась официальная часть церемонии, снова зажурчала музыка, гостей пригласили к столам, попросили чувствовать себя свободно. Слуги быстро убрали кресла к стенам, отдернули тяжелые занавески, открыв большие окна и выход на веранду – для тех, кто захочет курить. Официанты предлагали несколько скованным поначалу награжденным напитки и закуски, и через некоторое время в зале зазвучала громкая речь, стало теплее и комфортнее. Гости общались, выпивали, а королева, сопровождаемая мужем и принцессой Мариной, подходила то к одной группе, то к другой, задавала вопросы: о службе – гвардейцам и сотрудникам Управления; о том, можно ли чем-то еще помочь, – родителям погибших, слушала о жизни сыновей, не выказывая нетерпения или неудовольствия, принимала благодарности за участие и утешала.
Байдек некоторое время следовал за ней, затем задержался у группы гвардейцев, поприветствовавших своего капитана, и заговорил с ними на равных, без командирских интонаций. Но служивые все равно подтягивались и выправлялись – церемония церемонией, а рефлексы никуда не денешь.
То тут, то там по залу вспыхивали любопытные разговоры, и, если бы нашелся способный услышать их все, он бы открыл для себя много нового и интересного.
– И этому человеку я объяснял про дурные импровизации, – задумчиво протянул Тандаджи, стоя рядом с Люком у широкого окна и любуясь подсвеченными фонарями черными деревьями с голыми тонкими ветками. Говорил Майло очень спокойно, но Кембритч глотнул коньяка и поморщился: за столько лет он прекрасно научился понимать, когда тидусс недоволен. – Предполагалось, что ты просто вручишь псов, нет?
– Я так сказал, да, – подтвердил Люк, опуская руку в карман и нащупывая пачку сигарет. – Иначе ты запер бы меня в карцере.
– Это было бы неплохим решением, – одобрительно кивнул головой начальник разведуправления. – Итак, на чью жалость ты давил сегодня?
– Мы оба знаем, что я тогда переиграл, Майло, – серьезно и сипло возразил Кембритч. – Увлекся. Такие оскорбления не прощаются… и королева действительно очень добра.
– А разве ты когда-нибудь действовал иначе? – ехидно спросил Тандаджи. – Совесть проснулась, Кембритч? Теперь пойдешь по всем, кого ты использовал, с покаянием?
– Проснулась, но ненадолго, – успокоил его Люк, невозмутимо делая еще один глоток, – не переживай. Я тебе еще пригожусь. Когда я получу выкладки по Инляндии?
– Я очень сильно надеюсь, что самодеятельность на сегодня закончена, – настойчиво произнес тидусс, не давая сбить себя с толку.
– Конечно, – бывший подчиненный посмотрел на него честными глазами и усмехнулся. – Так что там по Инляндии, Майло?
И их разговор перешел на чисто деловую сферу.
Принцесса Полина Рудлог общалась с Игорем Ивановичем и Люджиной, очень стараясь расшевелить северянку – хотя до сих пор дрожь пробегала от вчерашнего приключения в подземельях дворца. Но она держалась – высказывала свое восхищение, признавалась, что всегда завидовала женщинам-военным, расспрашивала о семье Дробжек, о том, как капитан переехала сюда. И где она училась. И как ей работается со Стрелковским. И как они познакомились. В общем, сегодня Полина была правильной принцессой.