Я застыл на месте, потому что почему она меня знает? Я был никем. Была только одна причина, по которой любой репортер хотел поговорить со мной, и поэтому я сразу же перешел в оборону. «Да».
Она наклонила голову, и ее бриллиантовые серьги заиграли на свету. Винтажное черное платье с блестками от Yves Saint Laurent и прозрачной юбкой выглядело на ней потрясающе. Она была не только красива, но и грозна.
«Я пишу статью о докторе Хартли, и я...»
«Позвольте мне остановить вас». Я встретил ее взгляд и удержал его. «Я никогда не говорил с прессой о Крейге Хартли и не собираюсь начинать».
«И почему же?»
Я не мог ничего ответить. Я не мог сказать, что все изменилось с тех пор, как я видел его в последний раз, что я не думаю, что он снова будет появляться случайно. Мы стали другими. «Я просто не хочу».
«Вы чрезвычайно преданы ему».
«Прошу меня извинить». Я натянуто улыбнулся, собираясь обойти ее.
Она поймала мою руку, останавливая меня. «Маршал, люди хотят знать о Прекрасном принце. О его жизни так и не написана полноценная книга».
Я знал это. Я стоял в Barnes & Noble на Стейт-стрит с книгой, которую написал о нем специалист ФБР. В ней было много событий: женщины, которых он убил, я и Кокран, выслеживающие его, Хартли, ударивший меня ножом, и мой напарник, спасающий меня. Это была история, которую он знал. Он работал над этим делом, и, конечно, именно он обладал всей полнотой внутренней информации. В книге были все факты и все графические подробности, и ничего не было упущено.
Но не совсем.
ФБР стало известно об этом после того, как мы с Кокраном рассказали им, но наши истории никогда не совпадали.
Норрис был в другой части дома, когда я нашел кольцо мертвой женщины в блюдце на кухне Хартли. Я повернулся, а добрый доктор был там с поварским ножом и едва не выпотрошил меня, прежде чем появился Кокран, готовый застрелить его.
В тот день произошло много событий, но самым важным было то, что я встал между Хартли и пулей, которую хотел всадить в него Кокран, а Хартли не дал мне истечь кровью, передумав желать моей смерти.
Я пролежал в госпитале три недели, и по крайней мере один раз за это время по какой-то причине ко мне приводили Хартли. Позже мой лейтенант сказал, что это было связано с тем, что им нужен был адрес подражателя. Я не знал. Зато я знал, что Хартли охраняли не так хорошо, как следовало бы. Они позволили ему приблизиться, и он коснулся моей щеки тыльной стороной пальцев. Я был настолько напуган, настолько не мог пошевелиться, настолько одурманен... Слезы вырвались на свободу, и он смахнул их. Тогда я и не подозревал, что во второй раз окажусь в его власти.
Но, пролистывая книгу в тот день, я понял, что все, что следует за его заключением в Элгине, отсутствует. Книга остановилась на 2014 году. После его побега не было ни одной книги с подробным описанием. Были статьи, новостные заметки, звуковые сообщения, но ничего длинного и конкретного, потому что никто не знал полной правды. ФБР скрыло его побег и мое похищение. Упоминалось, что он убил агента Войно, но не говорилось, как именно. Никто из общественности не догадывался, что ему извлекли позвоночник. Никто, кроме людей, с которыми я работал, - команды Сэма Кейджа - и моих друзей, не знал о моем отсутствующем ребре. Забавно, но я часто думал, что даже если бы у меня был шанс каким-то образом получить его от Хартли, забрать из его тела, как он забрал его из моего, я бы этого не сделал. Странно было ощущать в нем часть себя, но в этом тоже был какой-то странный смысл. Мы были связаны, конечно, больше, чем мне хотелось, но в данный момент это было неизменным.
Дебра Лоринг хотела, чтобы я заполнил все дыры в истории Крейга Хартли, но я никогда этого не сделаю. Это была не моя история.
«Вам следует связаться с ним, предложить встретиться в каком-нибудь нейтральном месте, чтобы он мог рассказать о своей жизни», - предложил я. «Он любит поговорить».
Она покачала головой, высвобождая мою руку, оборачиваясь ко мне и подходя вплотную. «Я пыталась встретиться с ним, когда он был во Флоренсе5, но он отказался».
«Нет», - возразил я, покачав головой. «Когда он в тюрьме, у него нет власти. Он импотент, кастрирован... Но если вы увидите его лично, сейчас, это будет совсем другая история. Если бы вы увидели его сейчас, он бы...»
«Да», - прошептала она, заговорщицки наклоняясь ближе. «Я связалась с ним, но он сказал, что увидится со мной только в том случае, если вы приедете».
Я сделал шаг назад, ухмыляясь. «Он издевается над вами. Если бы он хотел меня видеть, то мог это сделать. Если он захочет увидеть вас, то увидит. Вот что действительно страшно».
«Что именно?»
«Он безумно умен, чрезвычайно богат, и у него много людей, которым он не просто нравится, а которые рабски ему преданы».
«Я знаю. Он уговорил Джулию Гринфилд прикрепить бомбу к груди и доставить цветы его сестре».
Я кивнул. «К счастью, ее защищала полиция».
«Да. К счастью. Он ненавидит свою сестру. Он убил своего адвоката, вы помните об этом?»
Конечно, помню. Об этом писали все газеты, но это было, когда он был в Элгине, так что теперь это было целую жизнь назад.
«Но вы, маршал... что в вас такого, что не позволяет ему желать вам зла?»
Я чуть было не сказал: «Потому что он сам хотел причинить мне боль, а никому другому не позволял», но она ничего не знала обо мне и Хартли, и открыть ей хоть часть этого было бы плохо. Знать только часть и больше ничего - хуже, чем не знать вообще ничего, поэтому я держал рот на замке.
«Он любит вас?»
Я рассмеялся, потому что Хартли любил только одного человека, и это был он сам. Любой, кто разговаривал с ним больше минуты, знал это.
«Его чувства к вам убийственны?»
Невозможно было сказать, что это за чувства, но смерть больше не входила в его планы. Убийство меня было решительно исключено. Пытки... Я не могу сказать точно.
«Теперь он на свободе, Джонс. Вас это не пугает?»
Я смерил ее взглядом, поняв, что отвел глаза. «Я не могу это комментировать, мисс Лоринг».
«Он разгуливает на свободе; он может быть где угодно».
Но это не так, и я это тоже знал.
Она резко выдохнула. «Если мэр прикажет вам...»
«Он не может, и вы это знаете», - заверил я ее. «Мы оба знаем, что разговаривать с вами я могу только по своему усмотрению, и никак иначе».
«Маршал...»
«Ты можешь закончить?» прорычал Ян мне в ухо.
И я прорычал. «Если вы извините меня, мисс Лоринг, я вообще-то работаю».
Она пренебрежительно махнула мне рукой, повернулась на каблуках и ушла. Очевидно, что я не попаду в список ее рождественских открыток.
«Поднимайся сюда и скажи мне, что, черт возьми, происходит».
Быстро пробираясь сквозь толпу, я поднялся на середину лестницы, где стоял Ян с Шарпом и Уайтом.
Проскользнув рядом с ним, он тут же обхватил мою шею и нежно сжал, а затем запустил пальцы в мои волосы и стал массировать затылок.
«Мне жаль, что она на тебя набросилась».
«Все в порядке», - уверил я любимого мужчину, наклоняясь вбок, чтобы вдохнуть запах, желая прижаться лицом к его горлу, но зная, что это было бы непрофессионально. «Так на кого я смотрю?» спросил я, переводя дыхание.
«Ладно, - проворчал Ян, наклонив голову к огромной ледяной скульптуре шерстистого мамонта, - это тот, о ком я думаю?»
Я собирался спросить его, кого я ищу, но, еще только начав, увидел его, Эдварда Карри, который, насколько я знал, отбывал пятилетний срок за мошенничество, за то, что выманил у богатых пенсионеров их трастовые фонды, когда руководил несколькими стартапами, которые выглядели ослепительно на бумаге, но нигде больше не существовали. Поскольку, по последним сведениям, ему оставалось отбывать еще два года, я был несколько удивлен, увидев его на приеме у мэра.